Святой, Серфингист и Директор

— Термин «самосовершенствование» для меня лишен смысла, — произнес отец Майк, окидывая взглядом еще не проснувшийся город. — Он предполагает, что человек испортился или сломался и его нужно починить. Но нет ничего более далекого от истины. Ничего! Каждый из нас совершенен в самой своей сути — нам только необходимо пробиться через все слои, чтобы добраться до нашего совершенства.

— Мне казалось, что, как священник и мой учитель жизни, вы должны были бы поощрять мое стремление к самосовершенствованию, к более достойной жизни, к более мудрому существованию. Что же не так с понятием «самосовершенствование»? — спросил я, провоцируя своего собеседника.

— Оно ложно — вот что с ним не так, — ответил Майк очень убежденным голосом, постепенно наполняющимся страстью. — Идти по жизненному пути не значит совершенствовать себя, Джек. Скорее — этот момент очень важен — помнить себя. Тем из нас, кто стремится найти лучшую жизнь и открыть желания своего сердца, необходимо идти по пути внутреннего познания, а не внешних изменений. Настоящая цель жизни — это самооткрытие: открывать твое лучшее «Я» твоему нынешнему «я» и таким образом учиться видеть мир другими глазами.

— Но если никому не нужно совершенствоваться, почему тогда мир в столь плачевном состоянии? Почему в мире столько зла? Почему продолжаются войны, есть бездомные и голодные дети? Почему в мире так много ненависти и так мало любви?

— Погоди, Джек. Я всего лишь сказал, что никому не нужно совершенствоваться по отношению к тому, чем мы уже являемся в действительности. От такой постановки вопроса люди лишь еще больше ощущают себя виноватыми. Например, ты, мой друг, уже совершенен.

— Правда?

— Да.

— Тогда почему же я у вас в учениках?

— С целью открытия себя, не самосовершенствования, — горячо заявил он. — Вот зачем все мы на нашей земле.

Разница не слишком очевидная, однако существенная. Я никогда не стану тебе рекомендовать измениться, улучшиться или поступать так, как кто-то еще. Этого ты от меня не услышишь. Моя основная цель — помочь тебе за время пребывания здесь открыть для себя свою истинную суть — впервые познать себя. Этот путь — не путешествие в какие-то далекие земли. Он скорее ведет назад, в то место, которое ты когда-то знал, но позже забыл, поскольку твое окружение социализировало тебя, удаляя тебя от твоей собственной сути. На самом деле это дорога обратно домой, к твоему естественному величию и совершенству, которыми ты обладал в момент рождения. Очень точно подметил это Томас Элиот: «Мы не должны прекращать поисков. А в конце их прибудем туда, где мы начинали, чтобы впервые узнать это место».

— Очень выразительно.

— И точно, — заметил отец Майк. — Жизнь на самом деле не что иное, как дорога домой. Знаешь, Джек, величие человека — это во многом всего лишь возвращение себе тех даров, которые теряются, пока мы взрослеем. Прожить лучшую жизнь — это возвратить себе то, от чего ты в свое время отказался.

— Совершенно новая для меня точка зрения, — заметил я.

— Да, это так. Когда ты был ребенком, ты осознавал все свои дарования. Ты был невинен и чист. Ты был чрезвычайно творческим и всему отдавался полностью. Воображение твое не знало границ, а мечты — безудержны. Ты доверял другим и верил себе. У тебя не было тех потребностей, что есть у нас, взрослых: иметь все, что можно вообразить. Ты бесстрашно выражал свою самую сокровенную суть. Ты жил полностью в настоящем моменте и наслаждался каждым даром из тех, что постоянно доставляет нам жизнь. Ты любил снежинки, пауков и чашку горячего шоколада, ты любил петь и мечтать, любил, когда тебя нежно обнимают. Мир был необъятен, таил в себе безграничные возможности, он готов был стать твоим помощником в достижении успеха. Но затем что-то произошло.

— Что же? — уточнил я.

— Если сказать прямо — ты совершил преступление. По существу, ты совершил самое тяжкое преступление из всех, что может совершить человек. Я почувствовал себя неуютно. Отец Майк пристально посмотрел на меня и произнес:

— Ты начал предавать себя. Ты отказался от самого себя в обмен на верования своего племени.

— Своего племени?

— Да, Джек. Общество — это твое племя. Ведь ты стал принимать чужие воззрения на то, как устроен мир, и на свое место в этом мире. Ты закрыл доступ к своим прекрасным чувствам и стал жить разумом: ты проводил дни, обдумывая и оценивая что-то, переживая по поводу того, что не заслуживает внимания, вместо того чтобы играть и танцевать. Ты стал угождать — думая и поступая не так, как ты сам того хотел, а так, как того хотело твое окружение: родители, учителя и друзья. Так начался процесс твоей социализации, он одерживал верх, а твое величие уходило и пряталось все глубже. Ты делал то, что тебе говорили, поступал так, как тебе приказывали, и думал так, как тебя учили думать.

— И таким образом я начал жить, если можно так выразиться, в маленькой коробке?

— Именно так. После смерти у тебя будет достаточно времени, чтобы побыть в коробке… так зачем же жить в ней, пока ты жив?