Читаем Святой, Серфингист и Директор полностью

Серфингист

Глава 7. Встреча с сердечных дел мастером

«Внутри тебя есть фитиль, который ждет, чтобы стать светом твоей души. Когда этот внутренний огонь разгорается, в душе своей ты ощущаешь чудесное пробуждение».

Брэдфорд Кини

«С каждым прожитым годом я все больше убеждаюсь, что жизнь растрачивается понапрасну, если мы не отдали всей имеющейся в нас любви, не использовали своих сил, если в своем эгоистичном благоразумии, не рискуя ничем, мы избежа ли боли, но и упустили счастье»

Мэри Чолмондели

Ничего прекраснее я не видел раньше. Мне приходилось бывать на морских побережьях, но это место отличалось от других. Оно было похоже на крохотный ломтик Нирваны. Поэтому, заплатив водителю, я сказал, что обратно доберусь сам.

— Ты уверен в этом, дружище? — переспросил А он. — Отсюда несколько миль до ближайшего поселка, а это побережье — самое безлюдное на всем острове. Если хочешь, могу заехать за тобой через несколько часов.

— Нет… спасибо, — ответил я. — Я чувствую, что со мной тут все будет в порядке. Ведь мироздание настроено к нам дружелюбно, — кивнул я, улыбаясь чему-то, известному только мне. Таксист еще раз посмотрел на меня, покачал головой и уехал.


Никого вокруг не было видно, но это меня не беспокоило. Я не торопясь свернул с дороги на песчаный пляж и снял сандалии. Пейзаж вокруг был просто чарующим: в океане отражалась небесная лазурь, песок был белый и нежный, солнце, хотя и светило ярко, ласкало мою кожу и наполняло меня покоем. Я сел на песок в безмолвной благодарности за все те дары, которые стали наполнять мою жизнь со времени моей встречи с Кэлом, моим отцом.


Я нежился на солнце минут двадцать, когда заметил вдали на побережье какое-то движение. Присмотревшись, я увидел человека, который исполнял на песке что-то вроде ритуального туземного танца. Он вскидывал руки, подпрыгивал и тряс головой. Я немножко испугался. Я был здесь один, и теперь уже задумался о своей безопасности. Затем произошло нечто удивительное. В моем сознании вспыхнуло слово доверие, и я вспомнил, как однажды отец Майк говорил мне, когда я был в Риме: «За каждым своим страхом ты найдешь новое богатство». Я заглянул глубже в себя и обнаружил там совершенно незнакомое мне прежде чувство бесстрашия, которое все чаще посещало меня за последние четыре недели, — по мере того как я приобщался к своим внутренним силам. Затем я решительно зашагал по направлению к странной человеческой фигуре.

Подойдя поближе, я смог лучше рассмотреть незнакомца. Он продолжал свои странные телодвижения, свой дикарский танец и, казалось, не замечал того, что на этом пустынном берегу был уже не один. Наконец он нарушил молчание и открыл глаза.

— Рад приветствовать тебя на моем побережье, Джек. Почему так задержался? — спросил он, белозубо улыбаясь.

Я опешил. Откуда этому человеку знать мое имя? Доверие — снова пронеслось в моем сознании.

— Вы знаете, как меня зовут? — спросил я удивленно и все еще с некоторой опаской. — Откуда?

— Конечно, я знаю, как тебя зовут, — Кэл все мне про тебя рассказал. Кэл был парень что надо. А на вечеринках уж с ним было здорово!

— Вы были на вечеринках с моим отцом? — не верил я своим ушам.

— Да ну, все прилично, ничего лишнего — не волнуйся, — произнес он, вытирая пот на груди.


Бросив взгляд на своего нового загадочного знакомого, когда он на миг поднял лицо к солнцу, я постарался рассмотреть его. На вид ему можно дать лет сорок пять. Он в превосходной физической форме: под упругой кожей, отливающей бронзой, рельефно выделяются мышцы. Глаза ярко-синие, а волосы совершенно выгорели на солнце. Из одежды на нем лишь ожерелье из ракушек да видавшие виды нейлоновые шорты, расцвеченные, казалось, всеми цветами радуги.

— Меня зовут Мо. Мо Джексон, — произнес он и протянул мне руку. — Добро пожаловать на Гавайи. Это мой берег — лучшее место для серфинга на всем острове и полностью в моем распоряжении. Местные жители говорят, что это место заколдовано, так что можно не опасаться никаких соседей. А для меня — как раз то, что надо, — говорил он, растягивая слова. — Тут можно целый день кататься на волне в полном одиночестве, это меня вполне устраивает.

— Вы серфингист? — спросил я.

— Ну конечно, брат, — радостно ответил он. — Как и Кэл. Он тоже катался очень даже прилично — почти как я. Называй меня на «ты», — улыбнулся он мне.

— А что это ты тут делал только что? Что это за джига?

— А, да это я просто развлекался. Люблю танцевать — это напоминает мне поток жизни и помогает не воспринимать все слишком серьезно.

— Поток жизни?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Молодой Маркс
Молодой Маркс

Удостоена Государственной премии СССР за 1983 год в составе цикла исследований формирования и развития философского учения К. Маркса.* * *Книга доктора философских наук Н.И. Лапина знакомит читателя с жизнью и творчеством молодого Маркса, рассказывает о развитии его мировоззрения от идеализма к материализму и от революционного демократизма к коммунизму. Раскрывая сложную духовную эволюцию Маркса, автор показывает, что основным ее стимулом были связь теоретических взглядов мыслителя с политической практикой, соединение критики старого мира с борьбой за его переустройство. В этой связи освещаются и вопросы идейной борьбы вокруг наследия молодого Маркса.Третье издание книги (второе выходило в 1976 г. и удостоено Государственной премии СССР) дополнено материалами, учитывающими новые публикации произведений основоположников марксизма.Книга рассчитана на всех, кто изучает марксистско-ленинскую философию.

Николай Иванович Лапин

Философия
Что такое «собственность»?
Что такое «собственность»?

Книга, предлагаемая вниманию читателя, содержит важнейшие работы французского философа, основоположника теории анархизма Пьера Жозефа Прудона (1809–1865): «Что такое собственность? Или Исследование о принципе права и власти» и «Бедность как экономический принцип». В них наиболее полно воплощена идея Прудона об идеальном обществе, основанном на «синтезе общности и собственности», которое он именует обществом свободы. Ее составляющие – равенство (условий) и власть закона (но не власть чьей–либо воли). В книгу вошло также посмертно опубликованное сочинение Прудона «Порнократия, или Женщины в настоящее время» – социологический этюд о роли женщины в современном обществе, ее значении в истории развития человечества. Эти работ Прудона не издавались в нашей стране около ста лет.В качестве приложения в книгу помещены письмо К. Маркса И.Б. Швейцеру «О Прудоне» и очерк о нем известного экономиста, историка и социолога М.И. Туган–Барановского, а также выдержки из сочинений Ш.О. Сен–Бёва «Прудон, его жизнь и переписка» и С. — Р. Тайлландье «Прудон и Карл Грюн».Издание снабжено комментариями, указателем имен (в fb2 удалён в силу физической бессмысленности). Предназначено для всех, кто интересуется философией, этикой, социологией.

Пьер Жозеф Прудон

Философия / Образование и наука