Святополк II. Своя кровь

- Сказано было - молчать! Князь тебя пригрел, к себе приблизил, ты другом его сыну был и должен честь княжью блюсти, а ты что?.. Святополк Изяславич тебя мог не то, что в поруб - смерти предать! Добро, что по Правде Русской порешил князь содеять! Виру за бесчестье я за тебя уплачу, но ты сам - прочь с глаз моих! Посылает тебя князь на заставу, в Поросье… И чтоб до свету духу твоего здесь не было!

Пошатываясь, Иванок вышел.

Подводу собрали на ночь глядя, три всадника выехали из Киева на рассвете, едва привратники стали отпирать ворота. Иванок первым проехал по мосту, с тоской обернулся на стены Киева. В этом городе началась его настоящая жизнь, в нем она и завершилась. Кто он теперь? А кем был прежде - безродный мальчишка Лют по прозванью Хазарин. Но странно - Лютом он себя более не ощущал. Он все еще был Иванком, вот только не Данилычем - боярин отрекся от него и даже не вышел проводить с крыльца. Но у него когда-то был другой отец - торчевский тиун Захар Гостятич. Торческ…

И словно живым ветром повеяло с полей. Домой! В Торческ!

Вот уже года четыре с малым не был Иванок в Торческе и, подъезжая, не вдруг признал родной город. Торческ отстроился, снова встали над рекой бревенчатые стены с воротными башнями, раскинулся небольшой посад. Да и сельцо Красное, через которое случилось проезжать Иванку, подросло - вместо четырех дворов в нем было уже девять. И в самом городе по улицам стояли новые дома за свежими, еще не потемневшими от непогоды и времени заборами, улыбались резными причелинами[42]

.

Родной дом Иванок отыскал не сразу - так переменился их конец. Показалась ему изба, срубленная Ратибором и Нечаем, маленькой и неказистой в сравнении с боярскими хоромами, от коих он еще не успел отвыкнуть. Небольшой кудлатый песик забрехал, когда юноша спешился и стукнул кулаком в воротину.

- Хозяева! Есть кто дома?

На песий брех выскочили две девочки-подлеточки годов десяти, удивленно уставились на плечистого кудрявого юношу в дорогой справе, груженную добром подводу и двоих всадников подле, а потом, сверкая пятками, кинулись в избу. Иванок последовал за ними, пока боярские холопы распахивали ворота и заводили подводу во двор.

На крыльце показалась торчинка с Дитем на руках. Удивленно ахнула:

- Да неужто к нам? Да это? - Иванка она не признала, пришлось назваться. После этого на подворье поднялась суета. Торчинка была дома одна с детьми - прочие разошлись по делам. Она закричала холопам, чтобы занялись конями и людьми, и, кланяясь, проводила Иванка в дом.

Вскоре.прибежала от соседей Светлана, за нею прискакал и Ратибор. Брату он не спешил радоваться - поздоровались как чужие и вместе сели за стол вечерять. Светлана ставила перед ними снедь, торчинка Аграфена распорядилась, чтобы сытно накормили Иванковых холопов.

Потом сидели друг напротив друга, неспешно пили квас. Ратибор постарел, в волосах и бороде мелькала седина, руки огрубели, лицо потемнело. Он холодно смотрел на ладного юношу, как смотрят на случайного гостя.

Иванок, прихлебывая квас, рассказывал о своем житье-бытье. Про княжескую опалу едва обмолвился - слишком была еще боль. Упомянул только, что в Киев больше не воротится.

- И куда же ты теперя надумал? - подал голос Ратибор, когда он замолк. - Ежели к нам…

Он косо глянул на юношу, и Иванок понял, что тот хотел и не решался вымолвить - хоть и велика была у Ратибора изба и холопы уже завелись, а места не было. Кроме старших девочек-двойняшек, шестеро ребятишек мал мала меньше заполняли дом - последний только-только народился у Аграфены.

- Почему к вам? - Иванок обернулся на черноглазого скуластого мальчонку, сынка Светланы от половца. - Мне путь далее, на заставу. На тот берег Роси…

- Далековато тебя послали, - откликнулся Ратибор, и Иванку в его голосе послышалось облегчение.

- Да я мимо проезжал. Ждану хотел увидеть…

- Нет Жданы. Замуж пошла. Уж два года весной миновало, как замужем.

- Где она сейчас?

- А я почем ведаю? Уехала…

Хоть и ожидал чего-то подобного, но все равно после этих слов Иванку стало неуютно в родном доме.

- Мне назавтра в путь надо, - сказал он и встал с лавки. - За хлеб-соль благодарствую. Завтра мы рано поутру уедем.

- За то, что заехал, спасибо, - в спину ему откликнулся Ратибор по-прежнему равнодушно. - Помнишь родню…

Натягивая на плечи свиту, Иванок вышел на двор, направился в клеть, где вечеряли холопы. За спиной хлопнула дверь: - Лют?

Оглянулся - Светлана. Кутаясь в цветастый убрус - подарок Иванка, - женщина подбежала, улыбнулась в синем полумраке.

- Ждану Михаила увез к Воинь-граду, - сказала она. - Ведаешь ли, где город-то такой?

- Сыщу, - кивнул Иванок, но теплее от этого на душе у него не стало.

К заставе Иванок подъехал ближе к полудню. Небольшая крепостца стояла на холме, по верху которого шел небольшой насыпной вал с частоколом. Ворота были плотно закрыты, под холмом располагался маленький посад - две или три избенки с огородами и кузня. Тут же стояла маленькая часовенка, к которой прилепился домишко попа.