Святополк II. Своя кровь

В город уже примчались гонцы с низовьев Днепра, поведали народу о беде. Во всех церквах звонили колокола, улицы были запружены народом - жители Подола перебирались под защиту крепких каменных стен. Мстислава встретили в княжьем тереме. Там уже. распоряжался Ярослав Святополчич. Оставленный стеречь город боярин Путята Вышатич властно, с тревогой заглядывал ему в глаза.

- Что повелишь, княжич? - вопрошал он.

Ярослав и Мстислав при встрече только раз встретились глазами, словно угадали мысли друг друга.

- Гонца надо слать к отцу, - сказал Мстислав, и Ярослав кивнул. - А самим - затвориться во граде, оборужиться и ждать поганых.

По дороге из Берестова Иванок все больше молчал, то и дело оборачиваясь назад, словно половцы шли по пятам. Оказавшись за стенами города, ступив на княжье подворье, он успокоился, малость перевел дух, но едва услышал про гонца, опять рванулся вперед:

- Позволь мне с вестью скакать!

- С вестью скакать боярину Никите Малютичу! - твердо сказал Ярослав. Стоявший чуть в стороне молодой боярин улыбнулся, кланяясь и прижимая руку к сердцу. - Бери с собой людей, Никита, и спеши к великому князю. Передай - половецкую силу ждем! А ты, Путята Вышатич, пойдем со мной. И сразу накажи, чтобы прочих нарочитых мужей киевских призвали ко мне. Совет держать будем!

Братья ушли широкими решительными шагами молодых князей, уверенных в себе и своих силах. Юноши надеялись на помощь и добрый совет отцовых бояр и старых киевлян и на войска своего отца.

Иванок заметался на широком дворе, куда как раз въезжали и разворачивались возки с княжеским добром из Берестова. Многое из-за спешки пришлось оставить на княжьем дворе, но все равно возки заполнили чуть ли не весь двор. То и дело уворачиваясь от коней, колес и холопов, Иванок нагнал боярина Никиту уже у самых ворот. Тот спешил к себе домой передать, что уезжает с княжеским наказом.

- Никита Малютич, я с тобой! - закричал он, цепляясь за рукав боярина.

Никита знал этого высокого крепкого отрока как сына Данилы Игнатьевича и приятеля молодого княжича, поэтому только удивленно поднял брови:

- Куда еще?

- К князю, в войско! Не могу я тут сиднем сидеть! Да и отец мой там - ему небось полегче будет, когда я при нем окажусь!

- А не молод ли ты для такого дела?

- Я с князем Святополком в прошлую весну на поганых ходил! - воскликнул Иванок. - Бери меня с собой, боярин!

В его голосе прозвенел приказ. И Никита Малютич беззлобно хмыкнул, пожимая плечами:

- Добро, отрок. Хотя не пожалует меня за то боярин Данила!..

Гонец ушел к князьям, в Черниговскую землю, а Киев затворился наглухо. Спешно вооруженные люди, боярская дружина, ремесленники, смерды и немногочисленные княжеские слуги, оставленные в городе на всякий случай, ждали прихода врага. Братья-княжичи то и дело поднимались на стену, глядя в низовья Днепра.

Но - обошлось. Ни затаившиеся на стенах киевляне, ни утекшие с княжичем берестовцы не ведали, что дымы означали, что молодой и потому легкий на подъем хан Курей, незамеченным пройдя мимо крупных городов и спалив лишь две дозорные крепостцы между Корсунем и Роденем, накинулся на устье Трубежа, сжег и пограбил окрестности Чучина и Зарубы, открывая прямую дорогу на Переяславль идущим позади него старшим ханам.

Боняк приходился Тугоркану Степному Змею дальней родней по любимой жене хана - владыки кипчаков то и дело женились на дочерях и сестрах друг друга, дабы создать союзы против какого-нибудь третьего хана или просто заручиться покровительством могущественного соседа. Одна из младших жен самого Боняка приходилась двоюродной сестрой матери юного Итларевича, того самого, которого целую зиму скрывал у себя в Чернигове Олег Святославич. Юноша сейчас ехал рядом со старшими ханами - впереди были сам Тугоркан и Боняк, за ними следом ехали сын Тугоркана Ехир и Итларевич.

Боняк сердито смотрел по сторонам. Они уже целый день шли по землям урусов, сторожи доносили, что совсем рядом, за вон теми перелесками или на берегу вон той реки стоят урусские села, где воинов ждет добыча - рабы, скот, рухлядь. Но Тугоркан упрямо ехал вперед. Несколько дней назад он отправил вперед одного из младших ханов, Курея, и тот клялся Тенгри-ханом, что проложит для степных владык прямую дорогу на Переяславль.

- Куда мы идем? - ворчал Боняк. - В той стороне, как сказали мои воины, лежит прекрасный урусский город. Они захватили пленника, и тот сказал, что город называется Родень. Мы могли бы его взять…

- С этой земли почти нечего взять! - ответил Тугоркан. - Ты видел те три деревни, мимо которых мы прошли? В одной было три дома, в другой пять. На трех руках хватит пальцев, чтобы подсчитать взятых пленных. А добра, а скота? Мы не взяли почти ничего. Я не думаю, чтобы в городе было больше добра. Мы потеряем время. В Сакове есть человек - родом торк, но служит нам. Он передал мне, что киевского и переяславльского коназов нет - они ушли куда-то на север и вернутся не скоро…