Читаем Святослав. Мужи крови. Роман полностью

Даромир попал в глаз главному военачальнику в булгарском судне. Он стоял посреди судна и командовал гребцами. Он вскрикнул от боли, ухватился обеими руками за стрелу и упал навзничь.

Сила попал в знатного воина на другом судне одетого в синий халат перепоясанный жёлтым поясом. Стрела вошла в одну щёку и вышла из другой. Бедняга не мог даже кричать. Он упал и стал пытаться сломать стрелу. К нему кинулись его товарищи.

Булгары пустили ещё стрелы, потом ещё. На ладье Будимира один воин был ранен, другой убит, стрела попала ему в шею.

– Стреляем, – скомандовал Святослав.

Русы выстрелили из луков. Святослав попал в спину гребца. Стрела Молчана упала в воду. Вышата попал в борт судна рядом с булгарским гребцом. Насмерть русы поразили семерых булгар.

Одно булгарское судно носом ударило в ладью Святослава. Другое боком подходило к ладье Будимира.

Булгары плохо умели биться на воде, так как у них не было опыта подобных битв.

Сфенкл, Малк Русинич и Сила запрыгнули в судно булгар через его носовую часть.

Сфенкл и Сила махали топорами, заставляя булгар отступать назад. Малк мечом отрубил руку булгарскому воину и тот с криком вывалился за борт.

Ладья Будимира и булгарское судно стали друг к другу боком, и хотя борт судна булгар был выше, русы сумели проникнуть в булгарское судно. На булгарском судне завязался яростный бой на мечах. Русы побеждали. Один русский воин прорубил топором щель в дне булгарского судна. Из щели пошла вода. Двое поражённых русскими мечами булгарских выпали за борт. Один булгарин прыгнул в воду, спасаясь от яростного натиска русских мечей и топоров.

В это время ладью Будимира обходило другое судно булгар.

Ладью Святослава также обходило булгарское судно, подбираясь к ней боком.

В ладье Святослава остались Вышата, Молчан и ещё шестнадцать воинов; остальные рубились вместе с Святославом в булгарском судне. Булгары проигрывали бой, самые малодушные начали прыгать в воду, бросая мечи; но семеро булгарских самых крепких воинов продолжали биться.

Судно, обходившее ладью Святослава, стало к нему боком. Борта ударились друг о друга. Здоровый булгарин прыгнул в русскую ладью. Вышата успел его убить, когда тот ещё не успел упереться ногами в русское судно, ловко пронзив его ударом меча в сердце. Один булгарин метился в русского воина копьём. Рус поймал рукой копьё и потянул на себя. Булгарин оказался в ладье.

– Бей! – крикнул Молчану воин, вытянувший булгарина за копьё.

Молчан ударил мечом по шее булгарина. Послышался хруст шейных позвонков, брызнула кровь.

– А-а! – орал Молчан.

Он первый раз убил человека, и поэтому оказался в некотором душевном замешательстве. Он никак не мог сообразить, что происходит вокруг него, и не заметил, как его огрели дубиной по голове. Удар пришёлся в шлем и прошёл несколько вскользь, поэтому оказался не смертельным. Молчан упал навзничь, потеряв сознание.

Русы побеждали. Одно судно булгар почти до бортов наполнилось водой, из другого оставшиеся в живых воины, спаслись, выпрыгнув в воду. Другие два судна булгар стали отходить от русских ладей.

Булгары выбрали другую тактику боя. Они начали обстреливать русских воинов из луков. Так им удалось насмерть поразить троих русских витязей, пока русы собирались по свободным местам в ладьях. Наконец русы собрались, укрылись щитами и укрыли в защищённых от попадания стрел места раненых.

Ладью Святослава зацепили арканом за носовую часть и потащили к булгарскому берегу. Один воин, прикрываясь щитом, бросился к носовой части ладьи, замахнулся топором, чтобы разрубить верёвку, но упал в воду поражённый стрелой в грудь.

Ладью Будимира тоже зацепили толстой крепкой верёвкой и потащили к берегу, но руссам удалось разрубить верёвку ценой потери двух храбрых воинов.

– Смотрите, наши ладьи! – крикнул кто-то из ладьи Святослава.

Булгары направили свои судна к берегу.

– Двинем за ними? – предложил Святослав.

– Куда? – Свенельд с укором посмотрел на князя. – У них там ещё девяносто или сто ладей и ещё неизвестно сколько воинов. А мы устали.

Святослав дождался подхода отставших русских ладей, после чего русы двинули к берегу, у которого стояли булгарские суда.

Булгарские суда двинулись вдоль берега вниз по течению.

– Уводят суда, – сказал Свенельд.

– За ними? – предложил Святослав.

– Они нарочно хотят увести нас от Булгара, – предположил Сила Кручинич.

– А далеко ли Булгар? – спросил Святослав.

– Думаю близко, вон дорога широкая от берега, наверняка к Булгару ведёт, – предположил Свенельд.

– Тогда на Булгар. Согласны со мной, друже? – обратился к дружине Святослав.

– На Булгар! – откликнулся кто-то из воинов.

– На Булгар! – поддержали его. – На Булгар! Булгар!


Русские ладьи подходили к берегу. Из ладей выпрыгивали воины и вытаскивали свои ладьи на берег.

– Воины из ста ладей пусть остаются здесь, а все остальные на Булгар, – решил Святослав.

Пешее шеститысячное воинство двинулось на Булгар. Русы шли по широкой дороге, тянувшейся по неровной местности через луга и низкие леса. На обочине, а то и на самой дороге встречались пустые телеги. Люди не встречались.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Собор
Собор

Яцек Дукай — яркий и самобытный польский писатель-фантаст, активно работающий со второй половины 90-х годов прошлого века. Автор нескольких успешных романов и сборников рассказов, лауреат нескольких премий.Родился в июле 1974 года в Тарнове. Изучал философию в Ягеллонском университете. Первой прочитанной фантастической книгой стало для него «Расследование» Станислава Лема, вдохновившее на собственные пробы пера. Дукай успешно дебютировал в 16 лет рассказом «Złota Galera», включенным затем в несколько антологий, в том числе в англоязычную «The Dedalus Book of Polish Fantasy».Довольно быстро молодой писатель стал известен из-за сложности своих произведений и серьезных тем, поднимаемых в них. Даже короткие рассказы Дукая содержат порой столько идей, сколько иному автору хватило бы на все его книги. В числе наиболее интересующих его вопросов — технологическая сингулярность, нанотехнологии, виртуальная реальность, инопланетная угроза, будущее религии. Обычно жанр, в котором он работает, характеризуют как твердую научную фантастику, но писатель легко привносит в свои работы элементы мистики или фэнтези. Среди его любимых авторов — австралиец Грег Иган. Также книги Дукая должны понравиться тем, кто читает Дэвида Брина.Рассказы и повести автора разнообразны и изобретательны, посвящены теме виртуальной реальности («Irrehaare»), религиозным вопросам («Ziemia Chrystusa», «In partibus infidelium», «Medjugorje»), политике («Sprawa Rudryka Z.», «Serce Mroku»). Оставаясь оригинальным, Дукай опирается иногда на различные культовые или классические вещи — так например мрачную и пессимистичную киберпанковскую новеллу «Szkoła» сам Дукай описывает как смесь «Бегущего по лезвию бритвы», «Цветов для Элджернона» и «Заводного апельсина». «Serce Mroku» содержит аллюзии на Джозефа Конрада. А «Gotyk» — это вольное продолжение пьесы Юлиуша Словацкого.Дебют Дукая в крупной книжной форме состоялся в 1997 году, когда под одной обложкой вышло две повести (иногда причисляемых к небольшим романам) — «Ксаврас Выжрын» и «Пока ночь». Первая из них получила хорошие рецензии и даже произвела определенную шумиху. Это альтернативная история/военная НФ, касающаяся серьезных философских аспектов войны, и показывающая тонкую грань между терроризмом и борьбой за свободу. Действие книги происходит в мире, где в Советско-польской войне когда-то победил СССР.В романе «Perfekcyjna niedoskonałość» астронавт, вернувшийся через восемь столетий на Землю, застает пост-технологический мир и попадает в межгалактические ловушки и интриги. Еще один роман «Czarne oceany» и повесть «Extensa» — посвящены теме непосредственного развития пост-сингулярного общества.О популярности Яцека Дукая говорит факт, что его последний роман, еще одна лихо закрученная альтернативная история — «Лёд», стал в Польше беспрецедентным издательским успехом 2007 года. Книга была продана тиражом в 7000 экземпляров на протяжении двух недель.Яцек Дукай также является автором многочисленных рецензий (преимущественно в изданиях «Nowa Fantastyka», «SFinks» и «Tygodnik Powszechny») на книги таких авторов как Питер Бигл, Джин Вулф, Тим Пауэрс, Нил Гейман, Чайна Мьевиль, Нил Стивенсон, Клайв Баркер, Грег Иган, Ким Стенли Робинсон, Кэрол Берг, а также польских авторов — Сапковского, Лема, Колодзейчака, Феликса Креса. Писал он и кинорецензии — для издания «Science Fiction». Среди своих любимых фильмов Дукай называет «Донни Дарко», «Вечное сияние чистого разума», «Гаттаку», «Пи» и «Быть Джоном Малковичем».Яцек Дукай 12 раз номинировался на премию Януша Зайделя, и 5 раз становился ее лауреатом — в 2000 году за рассказ «Katedra», компьютерная анимация Томека Багинского по которому была номинирована в 2003 году на Оскар, и за романы — в 2001 году за «Czarne oceany», в 2003 за «Inne pieśni», в 2004 за «Perfekcyjna niedoskonałość», и в 2007 за «Lód».Его произведения переводились на английский, немецкий, чешский, венгерский, русский и другие языки.В настоящее время писатель работает над несколькими крупными произведениями, романами или длинными повестями, в числе которых новые амбициозные и богатые на фантазию тексты «Fabula», «Rekursja», «Stroiciel luster». В числе отложенных или заброшенных проектов объявлявшихся ранее — книги «Baśń», «Interversum», «Afryka», и возможные продолжения романа «Perfekcyjna niedoskonałość».(Неофициальное электронное издание).

Горохов Леонидович Александр , Ирина Измайлова , Нельсон ДеМилль , Роман Злотников , Яцек Дукай

Фантастика / Проза / Историческая проза / Научная Фантастика / Фэнтези