Читаем Святослав. Мужи крови. Роман полностью

– Море. Ничего увидишь, если не убьют хазары или булгары, – то ли снова язвил, то ли говорил всерьёз Сила.

В дневное время русы подходили к правому берегу Волги и ходили охотиться в прибрежные леса.

– Здесь места малолюдные, почти безлюдные, – заметил как-то на охоте Вышате и Молчану Плут. – А скоро начнутся земли булгар. Булгары находятся в зависимости от хазар и готовы к войне с нами.

– А может быть они пропустят нас к хазарам, как вятичи? – предположил Молчан.

– Вряд ли, – сказал Плут.

И снова ладьи русов плыли вниз по Волге. Солнце готово было скрыться на западе за косогором.

– Смотрите, впереди! – крикнул Молчан, бросил весло и встал, указывая рукой вперёд.

Впереди показалось серо-белое пятно – неизвестное судно с парусом.

– Догоним? – обратился к дружине Святослав.

– Устали уже, – сказал Сила Кручинич.

– Не хватит сил, – сказал Плут.

– Давай попробуем, – сказал Малк Русинич.

– Давай, друже, и раз, и два, реще, быстрее, – скомандовал Святослав.

Дружина поднажала и ладья устремилась вперёд.

– А эти, что отстают? – Святослав имел в шедшие позади ладьи.

– Устали, – сказал Сила.

– Сейчас прибавят, – сказал Малк.

И в самом деле скоро остальные ладьи прибавили ходу.

Судно, мелькавшее впереди, повернуло назад и стало быстро двигаться по течению.

– Булгары или хазары? – высказал мысль вслух Святослав.

– Далеко. Отсюда не видно. Быстро передвигаются, – сказал Плут.

– Жить хотят, – заметил Сила.

– Ещё прибавили! – скомандовал Святослав.

Но сил прибавлять уже не было.

Расстояние до преследуемого судна сократилось, но незначительно.

– Смотрите, дым, белый дым от реки, – сказал Плут.

– Да это туман, – сказал Сила.

– И судно уже невидно, сейчас они по-тихоньку сдадут влево и пойдут к берегу, там мы их в тумане не достанем, – сказал Даромир Белькевич.

– Булгар на левом берегу, давай сдадим к правому берегу и там переждём туман, – предложил Малк.

– Малк дело говорит, – согласился с ним Свенельд.

– Поднимаем вёсла, ставим парус и идём вперёд, – решил Святослав. – Перун хранит меня и вас витязей, пусть каждый из нас молча обратится с молитвой к нашему любимому богу войны.

– Святослав это очень рискованно, – сказал Сфенкл. – Мы не знаем, где сейчас другие наши суда, может быть они повернули к берегу.

– Кто поддерживает Сфенкла? – обратился к дружинникам Святослав. – У нас решение принимает вся дружина.

Сфенкла никто не поддержал.

Туман стал ещё гуще. Невидно было ничего на три шага в любую сторону.

– А что такое туман? – спросил Молчан.

– Это молоко пролитое с неба на землю богами, – ответил кто-то.

– Какими богами? Перуном что ли или Велесом? – Молчан был любопытен.

– Нет. Здесь уже не властвуют наши боги, – сказал Даромир Белькевич.

Послышался непонятный протяжный звук: чей-то голос.

– Что это? – спросил Вышата.

– Священник, – сказал Плут.

– Священник?

– Да. Исламский священник. Добро пожаловать в землю полумесяца, где люди верят в Аллаха всемогущего. Странно обычно их священники голосят по утрам.

– Возможно это и не священник или он призывает не на молитву, а что-то хочет сообщить, – предположил Сила Кручинич.

– Скорее всего о нас, – продолжил мысль Силы Малк Русинич.

– Булгар близко, – сказал Святослав.

– Может станем, мы не знаем, не видим, где остальные наши ладьи, – предложил Сфенкл.

– Нет, будем медленно двигаться, чтобы не столкнуться друг с другом, – решил Святослав.

Туман стал рассеиваться.

– Поднимаем вёсла, – скомандовал Святослав.

– Где другие ладьи? – Сила всмотрелся назад.

– Вон ладья Будимира, – сказал Малк.

– Одна только, а остальные где? – спросил Сила.

– Отстали, – сказал Плут.

– Подождём, – сказал Святослав.

– Поздно, – сказал Плут.

– Это ещё почему?

– Смотрите все туда. – Плут рукой указал налево, на берег.

У берега качались на волнах сто крупных речных суден, а на берегу копошились люди. Нетрудно было понять, что это воины.

– У нас ещё есть время и возможность уйти, – сказал Свенельд.

– Они ещё нас не заметили, – сказал Малк Русинич.

– Я думаю это ненадолго, – сказал Плут.

– Я не хочу бежать как трус, если хотите идти назад, выкиньте меня в воду, – сказал Святослав.

Ладья Будимира стала сзади. Кто-то с этой ладьи крикнул:

– Эй, вы видели булгар?! Будем двигаться назад?!

– Нет! Будем ждать остальных!

Десять булгарских суден с гребцами двинулись в сторону русских ладей.

– Почему только десять? – высказал вслух мысль, которая занимала почти всех русских воинов, Свенельд.

– На наше счастье, на берегу было недостаточное число воинов, – сказал Малк.

– На счастье? Десять – это тоже неслабо против двух, – Сила был не так оптимистичен.

– Где же наши ладьи? – Сфенкл посмотрел вверх по течению.

Водная гладь сливалась с свинцово-голубым небом. Никаких признаков русских ладей не было видно. – Не могли же они так сильно отстать.

Булгарские судна приближались.

– Приготовьте щиты, – скомандовал Святослав.

Булгарские лучники пустили стрелы из длинных луков. Все русы, прикрывшись щитами, укрылись отстрел.

– Даромир и Сила, покажите, как вы умеете стрелять, – сказал Святослав.

Даромир и Сила приготовили луки и стрелы. Выстрелили.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Белая Россия
Белая Россия

Нет ничего страшнее на свете, чем братоубийственная война. Россия пережила этот ужас в начале ХХ века. В советское время эта война романтизировалась и героизировалась. Страшное лицо этой войны прикрывалось поэтической пудрой о «комиссарах в пыльных шлемах». Две повести, написанные совершенно разными людьми: классиком русской литературы Александром Куприным и командиром Дроздовской дивизии Белой армии Антоном Туркулом показывают Гражданскую войну без прикрас, какой вы еще ее не видели. Бои, слезы горя и слезы радости, подвиги русских офицеров и предательство союзников.Повести «Купол Святого Исаакия Далматского» и «Дроздовцы в огне» — вероятно, лучшие произведения о Гражданской войне. В них отражены и трагедия русского народа, и трагедия русского офицерства, и трагедия русской интеллигенции. Мы должны это знать. Все, что начиналось как «свобода», закончилось убийством своих братьев. И это один из главных уроков Гражданской войны, который должен быть усвоен. Пришла пора соединить разорванную еще «той» Гражданской войной Россию. Мы должны перестать делиться на «красных» и «белых» и стать русскими. Она у нас одна, наша Россия.Никогда больше это не должно повториться. Никогда.

Александр Иванович Куприн , Антон Васильевич Туркул , Николай Викторович Стариков

Проза / Историческая проза
Двоевластие
Двоевластие

Писатель и журналист Андрей Ефимович Зарин (1863–1929) родился в Немецкой колонии под Санкт-Петербургом. Окончил Виленское реальное училище. В 1888 г. начал литературно-публицистическую деятельность. Будучи редактором «Современной жизни», в 1906 г. был приговорен к заключению в крепости на полтора года. Он является автором множества увлекательных и захватывающих книг, в числе которых «Тотализатор», «Засохшие цветы», «Дар Сатаны», «Живой мертвец», «Потеря чести», «Темное дело», нескольких исторических романов («Кровавый пир», «Двоевластие», «На изломе») и ряда книг для юношества. В 1922 г. выступил как сценарист фильма «Чудотворец».Роман «Двоевластие», представленный в данном томе, повествует о годах правления Михаила Федоровича Романова.

Андрей Ефимович Зарин

Проза / Историческая проза / Русская классическая проза