Святые

– Твой рот несет одни лишь бредни! Гребанный отступник! Посмотри на родителей малого. Вот, к чему приводят мысли, не ладящие с правилами Святого Севера. А вы так и рветесь сюда, – поучал Миклай.

– Так, может, стоит пересмотреть правила? Хотя бы, чтобы такое не повторялось, чтобы мы не жили в страхе застенья.

Вдруг улица заговорила. Двери машин хлопнули ржавчиной, ветви затрещали, козырьки балконов подали скрип. В тяжелом глотке компания стала оглядываться. Дверь черного выхода отворилась, Сеня дал дёру. Злой, павший духом. Ему захотелось убежать, как можно дальше, найти тихий сад мира и покоя. Но только он оказался в переулке, как вонючее дыхание нависло над ним. Ярким светом фонарь озарил одержимого, на мгновение ослепив. Одержимый завизжал, призвав стаю, а Сеня уже исчез в потемках.

– Надо бежать за ним, пропадет! – взволнованно рвалась Лиза.

– Никуда вы не пойдете, – громом послышался властный голос ВсеСвятого, а следом пистолет в его руке положил насмерть первого же ворвавшегося одержимого с черного входа.

Сопровождение ВсеСвятого отстреливалось на улице. Вспышки огня дул, вопли одержимых. Громоздкий вид ВсеСвятого пугал. Казалось, пистолет в его руках тот час же развалится от нового выстрела. Будто школьники застуканные, компания не могла сойти с места. Сила и воля ВсеСвятого до сих пор была больше их. Стоило ему показать пальцем на выход, как те детьми, склонив головы, повиновались. Под залпы оружий, под крыльями защитников, Паша, Лиза, Миклай последовали: "домой! " – скомандовал ВсеСвятой. А что ждет непослушных детей дома? Конечно же, наказание.

Глава 5: "Святой грех"

Гора мертвых тел одержимых – вот, что осталось за спиной конвоя ВсеСвятого. Зловонь тянулась на километры, как и недовольное настроение ВсеСвятого. В его голове творились разные мысли. И оставалось лишь молиться, чтобы дурная мысль не настигла отступников.

– Оставить стены родного края. И для чего? Для того чтобы вкусить запретный плод этого… отвратительного, гнилого мира? Я думал, глядя на вас, что вы станете лучшими из нас, станете новыми ВсеСвятыми. Сейчас же мне открылась ваша правда. Радуйтесь, что вы живы, – сухо, не обращая взгляда, говорил ВсеСвятой, освещая путь мощным фонарем.

– Вы оставили Сеню там погибать! – выкрикнула Лиза.

– Однако три жизни спасены, – добавил он.

– Надолго ли, – усмехнулся Паша.

ВсеСвятой остановился у щели в стене, на половину обернув взгляд:

– Посмотрим.

Повеяло холодом мрака. То ли от слов ВсеСвятого, то ли из щели. ВсеСвятой осмотрел стену и щель в ней, покачал головой и тяжко вздохнул:

– Этого стоило ожидать. Я мог бы оставить вас ждать своей смерти, но патроны не могут просто так быть потрачены на ваше спасение. Поэтому вы, трое, будете заделывать эту щель, чтобы больше никому не было повадно. Вот ваш шанс на прощение греха, что вы взяли на душу.

…Когда все оказались в стенах Святого Севера, Миклая отправили зашивать лицо, Пашу увели куда-то без слов, а Лиза продолжила следовать за ВсеСвятым, который не желал отпускать девушку. Они прибыли в его дом, где десять человек стояли охраной во дворе. И Лизе ничего другого не оставалось, только повиноваться в ожидании худшего.

ВсеСвятой расположил девушку на мягком диване в окружении свечей, что отдавали приятным ароматом груши, подобно ей. В доме висело много зеркал. И на каждом был изображен символ Святого Севера – рассвет, загороженный наполовину цветком. На подставках стояли рукописи ВсеСвятого со сводом правил и молитвы. В окнах виднелись огни других домов. Лиза смотрела лишь на них, но ВсеСвятой свел шторы, а после скинул с себя плотную мантию, дав узреть наеденный живот и обвисшую грудь. В его глазах виднелась корысть. Он не мог лишний раз не посмотреть девушку, от чего та задрожала от страха.

– Меня не надо бояться, – спокойно сказал он, сев на кресло-качалку напротив. – Я тебе не враг. Мы все здесь семья друг другу. И когда один ошибается, в наших силах простить провинившегося.

– Пожалуйста, отпустите меня, – молила Лиза, лишь вызывая возбуждение у ВсеСвятого своим подсевшим голосом.

Он словно питался её страхом. В процессе беседы ВсеСвятой всё больше нагнетал девушку на свою сторону, не давая ей отговариваться или отказывать ему в чем-либо. Лиза чувствовала себя униженно. Деваться было некуда. В один момент ВсеСвятой сел очень близко к ней, и она сжалась.

– Ничего плохого не произойдет. Ты мне, как дочь. А свою дочь я не обижу. Верь мне, – уверял он, положив ладонь на плечо девушки.

Её кожа покрылась острыми мурашками. Слезы проступили, и Лиза не заметила, как перед ней на столике появился ягодный сок в графине, чашка и конфеты. Прислужник унес поднос, вновь уединив их.

– Угощайся, – налил ВсеСвятой соку в чашку и протянул пару конфет.