Святые

Лиза совсем потерялась. Она не хотела ничего, но голос ВсеСвятого взывал. Раскусив конфету, ощутилась горечь жидкой начинки. Машинально она запила горечь сладким, домашним соком и прокашлялась. ВсеСвятой продолжал говорить, но в ушах слова переплетались, глаза поплыли. С посторонней помощью Лиза легла на диван в бессилие, глядя, как черная туча нависает над ней. Холодные касания рук по телу, резкая боль в бедрах. Девушка только вскрикнула, и сознание покинуло её, не дав ей понять, что произошло.

…Спустя пару минут, ВсеСвятой закончил грязное дело. Он слез с Лизы, накрыв её одеялом. Довольный, запыхавшийся, молитвы понеслись из его рта, не успел он подтянуть брюки. Внезапно, молитвы прервала очередь из винтовок. Прислужники кричали о нападении и тут же затихали. ВсеСвятой поднял голову, направив взгляд на входную дверь, у которой стоял единственный прислужник. Колено затрещало в попытке встать, и ВсеСвятой замычал от боли.

– Не смей входить в покои ВсеСвятого! – кричал в дверь прислужник, а через мгновение уже лежал на полу с пробитым дробью животом.

Внутрь вошли несколько Святых. Они вещали о конце издевок, новой власти и переменах в общине. Увидев ВсеСвятого на коленях рядом с голой девушкой, в ком сразу узнали Лизу, на народ нашла ярость вперемешку с ненавистью. Эти горящие глаза, горячий пар из ноздрей, сжатые кулаки. Будущее казалось очевидным.

– Звери, – сказал ВсеСвятой без капли страха на лице.

Народ готов был разорвать в клочья издевателя, но кое-кто вылетел из толпы. Он искал Лизу. С ружьем в руках с избытыми костяшками Паша безмолвно наблюдал за кровью на брюках ВсеСвятого и на бедрах Лизы. Наглая улыбка издевателя снесла ему крышу со свистом в ушах. Он направил горячее дуло в его лицо, положив палец на спусковой крючок.

– Овцы без пастуха! Вам никогда не понять сотворенного мной! Да будет этот мир прекрасней! Да будет новая жизнь! Моя миссия выполнена на этом свете! – выкрикивал ВсеСвятой, подняв руки к небу.

Мгновение, и кучная дробь распустила лицо издевателя по стенам. Брызги крови, ошмётки мяса и костей черепа окатили лица присутствующих. Тело ВсеСвятого рухнуло на пол, заливаясь кровью, что сверкала в пламени свечей. Раскрыв рот, Паша скинул с дрожащих рук оружие отмщения. Он убил. Сам. Не принимая содеянного, он поспешил укутать Лизу в одеяло, закинул ее на плечо и выбежал из дома, где обезумевшие люди танцевали в крови, празднуя новую свободу.

Улицы горели. Дом за домом. Община разделилась на две стороны. Свободные бились насмерть со Святыми. В ход шло всё, что попадётся под руку. Тихая община вмиг превратилась в громкую арену. Паша бежал, что есть силы, унося Лизу подальше от окружающего безумия. Но то, что началось, оказалось лишь крохотной каплей в надвигающейся волне хаоса и погибели…

Глава 6: "Молчание"

Тёплый, моргающий луч утреннего солнца игрался на лице Лизы. Румянец то выявлялся, то пропадал, когда поднимающийся дым время от времени прикрывал солнечный свет. Мягкая перина вызывала блаженство, от чего девушка потягивалась, ногами стягивая одеяло с себя. Приоткрыв глаза, милая душе комната радовала, словно ушедшая ночь вовсе и не была на её памяти. Вдруг, краем глаза был замечен Паша, который со стеклянным взглядом ушел в себя, сидя на стуле недалеко от кровати. Прошло несколько часов с дурной ночи, а память была свежа, и Паша не мог оставить мысли о случившемся. Когда девушка обернулась к нему, грея своей улыбкой, он не хотел, чтобы та помнила об ужасе вчерашнего. Сев на край кровати, его рука прошлась по её запутанным волосам, перескочив на щеку.

– Как я оказалась дома? Мы же разделились. А ты тут и…

Ещё никогда Паша не врал ей. Беспамятство было не по душе девушке, и она отчаянно пыталась вспомнить ночь.

– Я сбежал. Правда. С помощью знакомых добрался до тебя. ВсеСвятой пытался надоумить тебя, сделать тебя подобной остальным. А он умеет. Я… его остановил, – импровизировал он.

– Что? Как? – восторженно спросила она.

– Народ поднял восстание. Они убили ВсеСвятого. Видела бы ты, что происходило с общиной всю ночь, – продолжал Паша, витая в воспоминаниях.

Лиза вскочила с постели, потянулась за одеждой, и острая боль схватила её таз, а после живот. В панике Паша взял таблетки со стаканом воды и дал девушке их выпить. Спустя время, боль отпустила.

– Сильно ты отхватила. Прости, что не успел вовремя.

– Думаешь, меня раньше не били? Ничего, быстро встану на ноги, – сказала она и встала, одеваясь, подошла к окну.

Со второго этажа открывался отличный обзор на общину. Но отныне радоваться виду было невозможно. Столбы дыма поднимались с разных концов общины. Где-то до сих пор полыхал пожар. И Святые, и Свободные придались смерти. То от рук друг друга, то от когтей одержимых. Стая призвалась на крики в стенах Святого Севера, словно звонок на пиршество. Часовые на стенах и воротах просто не выстояли в атаке дикарей, и в считанные часы община поглотилась в пасти безумия смерти.