Святые старцы

Но, конечно, основу монашеского бытия отца Льва составляла молитва. Погружаясь в нее, он подчас забывал о том, что рядом находятся другие люди, не слыхал обращенных к нему слов келейника. Большую часть дня он молился келейно, с ближайшими учениками, но вечером, после трапезы, собирал у себя всю братию. Монахи рассаживались на полу. Кто хотел читать молитвы, должен был поднять вверх руку и вызваться на чтение. Отец Лев внимательно следил за тем, чтобы чтец не гордился своим голосом или манерой, не торопился и не читал излишне медленно. Иногда он останавливал чтеца, делая замечания. Игумен Антоний (Бочков, 1803-1872) так описывал келию отца Льва: «Келья старца, от раннего утра до поздней ночи наполненная приходившими к нему за духовной помощью, представляла картину, достойную кисти художника. Старец в простой одежде, в короткой мантии, был виден из-за круга учеников своих, которые стояли перед ним на коленях, и лица их были одушевлены разными выражениями чувств. Иной приносил покаяние в таком грехе, о котором и не помыслил бы не проходивший послушания; другой со слезами и страхом признавался в неумышленном оскорблении брата. На одном лице горел стыд, что не может одолеть помыслов, от которых желал бы бежать на край света; на другом выражалась хладнокровная улыбка недоверия ко всему видимому - он пришел наряду с другими явиться только к старцу и уйти неисцеленным; но и он, страшась проницательного его взгляда и обличительного слова, потуплял очи и смягчал голос, как бы желая смягчить своего судию ложным смирением. Здесь видно было истинное послушание, готовое лобызать ноги старца; там немощной, отринутый всем миром, болезненный юноша не отходил от колен отца Леонида, как от доилицы ее питомец. Между прочими видна была седая голова воина, служившего некогда в отечественной брани и теперь ополчившегося под начальством такого искусного вождя против врагов невидимых. Здесь белелись и волосы старца, который, признавая свое неискусство в монашестве, начинал азбуку духовную, когда мир признавал его наставником. Таким-то разнообразным обществом был окружен великий старец и вождь духовный».

Благодаря примеру отца Льва, его духовному наставничеству жизнь в Оптиной пустыни в скором времени преобразилась. Поступивший в пустынь в 1830 году иеромонах Игнатий так описывал ее: «Все скитяне составляли тогда одну духовную семью. Мир и любовь царствовали в ней. Все отличались глубоким смирением. Каждый старался превзойти другого в этом отношении. Даже взглядом боялись друг друга оскорбить, испрашивая прощение при малейшем оскорблении брата. Все сохраняли безмолвие. По кельям друг к другу не ходили. Некоторые только выходили иногда для уединенных прогулок в скиту в ночное время. Новоначальных наставляли не столько словами, сколько примером своей жизни. Благой пример старших братий благодетельно действовал на них, располагая их к подражанию. На общие послушания выходили все обязательно (исключая некоторых почтенных старцев). Дрова для топлива келий собирали сами в лесу. Чай пили только по субботам, воскресным и праздничным дням, собираясь для сего у старца Леонида на пасеке. Самоваров же по кельям братия не держали. Приготовление пищи по кельям и вообще держание съестных припасов в кельях было воспрещено. О водке и табаке не было и помину. Для откровения помыслов все братия ходили ежедневно к старцу на пасеку после вечерней трапезы и у него же в келье выслушивали молитвы на сон грядущий».

Поистине идиллическая картина, но, увы, -приукрашенная. Недаром говорится, что монастыри воздвигаются молитвенным потом и слезами. Само понятие старчества, привнесенное отцом Львом в жизнь обители, было новым, мало кому известным и понятным. Даже опытные монахи не могли взять в толк, почему схимник, который, по идее, должен находиться в молитвенной тишине, постоянно окружен толпой разного народа; почему, помазывая больных женщин елеем, он крестообразно помазывает не только лоб, щеки и губы, но и гортань, и грудь. Вызывали негодование манера речи отца Льва и даже... его комплекция (то, что тучен он из-за болезни, недоброжелатели в расчет не принимали). По-видимому, ревность старожилов обители вызвала и та быстрота, с которой отец Лев был назначен общим духовником. Особенно ополчился на старца схимонах Вассиан (Гаврилов, 1767-1857), который славился в скиту своим строгим постничеством. Ел он мало, преимущественно прогнившую траву снить, спал на голой земле... Отец Лев относился к такому внешнему рвению скептически и писал ученикам о нем: «Об В-не пусть думают, как кому угодно, и ублажают его высокое жительство; но мы к оному веры не имамы и не желаем, дабы кто следовал таковой его высоте, не приносящей плода. От плод бо их, сказано, познаете их (Мф. 7, 16). А плод духовный есть: любовь, радость, мир, долготерпение, вера, кротость, воздержание и прочее. Сожалея о нем, желаем ему прийти в познание истины».