Святые в истории. Жития святых в новом формате. XX век

Одной из крупных обновленческих организаций была «Живая церковь», прозванная в народе «живоцерковниками» или «живцами». Сторонников Патриарха Тихона отвращало даже само название группы. «Говорить об оживлении Церкви нельзя, потому что она жива вечно», – писал Афанасий (Сахаров), епископ Ковровский.

Питерские священники-обновленцы Введенский, Боярский, Белков и псаломщик Стадник объявили Патриарху, что смогут добиться у советского правительства разрешения на созыв нового Поместного Церковного Собора. Этого давно желал Патриарх Тихон и другие церковные иерархи: получить возможность соборно выработать стратегию отношений Церкви и новой власти. Но обновленцы выдвинули в обмен условие: Патриарх Тихон должен покинуть престол. Они дали понять, что кремлевское руководство особенно раздражает личность Патриарха Тихона.

Патриарх написал письмо на имя председателя ВЦИК М. И. Калинина о временной передаче власти одному из старейших церковных иерар хов, митрополиту Ярославскому Агафангелу «в связи с привлечением его, Патриарха Тихона, к гражданскому суду». Патриарх также известил об этом и самого митрополита Агафангела и просил его незамедлительно прибыть в Москву.

Священники-обновленцы письменно сообщили Калинину о том, что Патриарх Тихон устранился от власти, в связи с чем для ведения церковных дел создается Высшее Церковное Управление (ВЦУ). А Патриарху они подали докладную записку с просьбой о благословении на создание ВЦУ со ссылкой на разрешение Калинина.

Такого благословения Патриарх не дал, а наложил резолюцию, в соответствии с которой просителям поручалось только передать канцелярию митрополиту Агафангелу. Однако органы ГПУ не выпустили последнего из Ярославля, а Патриарха Тихона перевели в Донской монастырь, где содержали его под домашним арестом в полной изоляции от внешнего мира.

При поддержке властей обновленцы выдали разрешение Патриарха на передачу канцелярии за разрешение на создание ВЦУ. На Троицком подворье водворилось самочинное ВЦУ во главе с Антонином (Грановским), захватившее всю документацию и печати высших органов церковной власти.

Во все епархии были разосланы распоряжения, заверенные неким новым ВЦУ, и в российской глубинке многие думали, что это просто новая, в духе времени, аббревиатура Патриархии. В столичных городах афера с подлогом удавалась реже.

В Петрограде живоцерковники сделали попытку привлечь на свою сторону митрополита Вениамина, но тот, не увидев на удостоверениях представителей ВЦУ подписи Патриарха, не согласился ни на какие переговоры, а в воскресной проповеди в церкви предал самозванцев анафеме.

Вскоре в покои митрополита Вениамина явились чекисты с ордером на арест. С ними был и священник Александр Введенский, один из главных идеологов обновленческого движения. По привычке он подошел к владыке за благословением, но митрополит Вениамин остановил его фразой: «Отец Александр, мы же с вами не в Гефсиманском саду», – имея в виду Иудино предательство.

18 июня 1922 года Ярославский митрополит Агафангел обратился с посланием к архипастырям, пастырям и всем чадам Русской Православной Церкви. Он публично заявил, что Патриарх Тихон поставил его во главе церковного управления до созыва Собора, но дела передать ему не смог, «по обстоятельствам, от меня не зависящим». После издания этого послания митрополит Агафангел был арестован.

Донской монастырь, Москва. Современный вид

С 10 июня по 5 июля 1922 года в Петрограде в здании бывшего Дворянского собрания проходил показательный суд «над князьями церкви». Среди обвиняемых был и Петроградский владыка Вениамин.

«Но массы сами по себе не зажигаются ни с того ни с сего на кровь и погром. Массу зажигают „дурные пастыри“, бросая в толпу человеконенавистнические лозунги и разжигая в ней самые темные страсти», – писала газета «Живая церковь», печатный орган обновленцев, подстрекая не церемониться с обвиняемыми.

Петроградский революционный трибунал приговорил к расстрелу десять подсудимых. В их числе был и Петроградский митрополит Вениамин, убитый большевиками 13 августа 1922 года.

Все это время Патриарх Тихон находился под строгим арестом в Донском монастыре. По его «делу» полным ходом шла подготовка к публичному процессу, который должен был завершиться вынесением смертного приговора и показательной казнью Патриарха.

Партийная пресса пестрела статьями, в которых Патриарх Тихон выставлялся как жестокий тиран, «Тихон Кровавый», мешавший спасению жизни погибающих от голода, контрреволюционер, пособник иностранных интервентов. Но судебное дело Патриарха Тихона могло повлечь за собой нежелательный международный резонанс. Советское руководство пыталось налаживать внешнеполитические отношения, и громкие скандалы были некстати. Поэтому власти решили пойти на компромисс.