Святых не кусают

Могла ли она слышать второй голос? Исключено. Но почувствовать неладное хватило врождённой интуиции, приправленной толикой инстинкта самосохранения.

А дальше, получив заказ, дело техники. Сбежать на кухню, передав поручение повару, выйти на улицу «подышать свежим воздухом» …

Половина персонала с перекуров так и не вернулась, справедливо оценив собственную жизнь дороже получаемых грошей.

К подобному же выводу пришла и бо́льшая часть посетителей, вскоре оставив таинственного гостя в гордом одиночестве, словно он успел зарезервировать весь зал. Но едва ли хозяин заведения, также прячущийся на кухне, да изредка посматривающий на незнакомца из-за шторок жалюзи, рискнёт выгнать того взашей. Как и позвать стражу с той же целью.

Чистый страх. Как за здоровье, так и за вложенные в бизнес деньги. Ради дела всей жизни можно и потерять пару сотрудников да дневную выручку. Едва ли здание переживёт гнев посетителя, попытайся его выгнать даже отряд спецназа.

По крайней мере, именно такое впечатление складывалось со стороны. Да и пара особо непробиваемых подшофе-гостей да усталых официантов всё так же занимали дальние столики, или сновали между их же рядами. Но по правде, Псу было вообще не до того.

Ещё бы - ликуй, доставщик! Долгожданные одиночество и спокойствие пришли в руки сами! Да только… Да только.

Мало у какого джинна хватило бы извращённой фантазии так исказить заветное желание, чтобы призвать к участию в его исполнении саму Тьму. Её посланника, что даже хуже - с ней бы страдания завершились за пару минут, с тем или иным результатом, а не превратились в растянутую тягомотину на несколько суток.

Конца и края которым не видно.

- Изыди. - Устало проскрипел Пёс.

- Это твоё желание? - Соткался на свободном стуле силуэт тёмного тумана, потянувшийся лапой к лампочке над столиком. Та послушно погасла, погрузив угол в полутьму. К ужасу курьера, видеть хуже он от этого не стал.

Как и приглушённо ощущал жажду, голод и усталость, несмотря на несколько бессонных ночей. Насколько он вообще сейчас человек…

- Нет. - Упрямо отверг Пёс очередную попытку согласия… Невесть на что. Потому как и добиться внятного объяснения от «гостя» ещё ни разу не сумел. - Почему ты преследуешь меня?

- Глупый вопрос. Собственная тень с тобой тоже даже в ванной, но ты ведь ни разу ещё не жаловался…

- Ты - иное.

- Верно. - Фигура хищно улыбнулась. - Я - лучше!

Свет соседних ламп также задрожал, притупился. С пшиком погас, погрузив в полумрак весь угол.

В глазах всё ещё было кристально ясно, как днём. И будто даже комфортнее от исчезнувшего назойливого раздражителя…

- Чего ты добиваешься? Чего хочешь! - Курьер сорвался, стукнув по столу. Упавшая солонка покатилась прямо к краю, оставляя печальный сыпуче-белый след…

И была мягко подхвачена полупрозрачной рукой, аккуратно поставившей предмет столового интерьера обратно на место. Лишь оставив на белоснежном фарфоре пятна тёмных разводов, словно порчи. Ржавчины. Гнили. Тьмы…

- Я?!? О-о-о, нет-нет-нет. - Голос тихо проскрипел, имитируя смех. - Желания здесь лишь у тебя. А я твоя безобидная золотая рыбка, готовый за определённую плату исполнить куда больше, нежели три скромные просьбы. И даже никакого подвоха - пока честен ты сам. Лишь одна полная мера в ответ, после всех исполненных поручений. А протянешь руку навстречу первым, то и две меры…

- Не понимаю…

- Тебе и не нужно. Просто согласись и загадай…

Силуэт протянул дрожащую ладонь, приглашая заключить рукопожатие. Дальние, последние оставшиеся в опустевшем углу лампы задребезжали в последний раз, вокруг столика закружился порыв призрачного ветра, пробирающего до мурашек и волос…

Сделку прервала официантка, чья воля была достойна уважения, раз она не сбежала из заведения прочь, а всё же донесла заказ. Однако на большее чем скованную улыбку девушку не хватило, и, поставив дрожащими руками стакан сока, она поспешно ретировалась, интуитивно увернувшись от протянутых к её глазам скрюченным пальцам тёмного силуэта.

- Тц…

Курьер усмехнулся искренне, не сдержавшись. Вытерпел не больше пары мгновений, пока не остался вновь «один». И хихикнул уже открыто, с ноткой зловещей радости от чужого промаха.

Искуситель лишь раздосадовано сбросил солонку обратно на пол.