Связанные навеки

Я увлеченно разглядывала картины, пока хозяин приводил себя в порядок. Переодевшись в дорогой шерстяной костюм, он присоединился ко мне и начал горделиво комментировать полотна, которые я рассматривала.

– Живописью у меня жена увлекается, – сообщил хозяин. – Она у меня женщина интеллигентная. Два высших образования. Московский университет искусств и Институт иностранных языков окончила. Сейчас на пенсию вышла, а раньше в Москве в кремлевском музее работала. По заграницам разъезжала.

– Как же она в Хаймынске оказалась?

– Любовь! Я ведь тоже не лыком шит. В свое время тоже в Москве, в Аграрном учился. На молодежной конференции встретились, полюбили друг друга, поженились. Мне в Хаймынске должность хорошую предложили, я и согласился. Жена не возражала, только учебу бросать отказалась. Потом работать в Москве осталась. Так и прожили с ней пятьдесят лет – она в Москве, я в Хаймынске. То я к ней в гости, то она ко мне. Романтика!

– А дети как же?

– А что дети? Трое их у нас. Два парня и дочка. Всех в люди вывели, никто по кривой дорожке не пошел.

– Они-то где? В Москве или в Хаймынске?

– Старший сын и дочь в Москве. Живут там и работают, а младшенький в Хаймынске остался. Фирма у него своя строительная.

– Красивые картины, – вернулась я к началу разговора. – У вашей жены хороший вкус.

– Спасибо на добром слове, красавица. Ох, ты ведь по делу ко мне, а я тебя заболтал совсем. Как величать-то мне тебя следует?

– Иванова Татьяна, детектив.

– Ишь ты, детектив! Где же у нас на детективов-то учат?

– В Академии права, – улыбнулась я. – Я к вам вот по какому вопросу: скажите, вы давно Иду Леманн навещали?

– Давненько, красавица. Почитай, семьдесят лет не навещал, – глаза Ведерникова заискрились весельем.

– Семьдесят лет, пожалуй, многовато, – поддержала я его шутку. – Вот семьдесят часов – в самый раз.

– Я к чему клоню, дочка? С Идой мы встречаемся только тогда, когда она на даче появляется. А больше ни-ни! Жена не одобряет. – Ведерников снова заулыбался.

– А как же презенты, продукты собственного производства? Лично употребляла не далее как три дня назад.

– Ах, это! Так это просто знаки внимания. Женщина одинокая, вдруг нуждается в чем…

– Так когда же вы последний раз оказывали одинокой женщине этот знак внимания?

– Ладно уж, признаюсь. Только ты меня, красавица, не выдавай. Жена моя все никак работу бросать не хотела. Все моталась в свою Москву, а мне очень уж хотелось, чтобы мы наконец как нормальные люди жить начали. Хоть на пенсии семейным человеком себя почувствовать, понимаешь? Вот и придумал я приударить за соседкой нашей. Она женщина одинокая и хоть и в возрасте, а за собой следит. Ну, стал я к ней на участок захаживать, услуги свои предлагать, выращенным урожаем восторгаться. Жена сначала смеялась, подтрунивала надо мной, а потом забеспокоилась. Иде мои ухаживания по вкусу пришлись. Не то чтобы ей со мной интересно было, я ей больше для антуража нужен был. В жене ревность проснулась. Решила она, что Ида женить меня на себе задумала. А я масла в огонь подливаю, стряпню Идину нахваливаю, внешностью восхищаюсь. Полгода не прошло – уволилась жена. На пенсию ушла, теперь в Хаймынске осела. Правда, совсем дома ее посадить не удалось. Нашла себе общественную нагрузку в местном музее краеведения. Каждый день с утра пораньше туда бежит и до вечера домой ни ногой. Да это уже мелочи. Своего я добился. А с Идой отношения поддерживать продолжаю в знак благодарности, так сказать. То мяска ей подброшу, то курочку. Хозяйство у меня большое. И мне не накладно, и ей приятно. Только дома у нее я не бываю. Обычно с рассыльным посылочку передаю. Есть у нас в дачном поселке парнишка, в местном кафе работает, пиццу развозит. По всему городу мотается. Вот дачные и приспособились: чтобы в город самим не выезжать, просят его купить чего или посылочку передать за небольшую плату. Я не исключение. Последний раз я ему поручение давал два дня назад. Курочку Иде передавал. Он отзвонился, что поручение выполнил. Все как обычно. А что, Ида недовольна гостинцем осталась?

– Не в этом дело, – ответила я. – У Иды неприятность случилась. Украли ее семейную реликвию. Вот я и пытаюсь восстановить события того дня. С кем Ида в тот день встречалась, кого у себя принимала…

– Да, незадача, – протянул Ведерников. – Ида своей фамильной драгоценностью жутко гордилась. Какой удар! С ней самой хоть все в порядке?

– В больнице она. Сердце прихватило.

– Я и не знал. Мне Илюха об этом ничего не говорил. Сказал, гостинец передал, хозяйка поблагодарила – и все, никаких подробностей. Видать, брошь-то уже после его визита пропала. – Ведерников задумчиво помолчал, а потом добавил: – Может, его бес попутал? Нахвасталась ему Ида, он и не сдержался. Илюха парень неплохой, только до денег больно жадный. Даром шагу не ступит, все мечтает капитал скопить и в столицу податься.

– Скажите, Павел Иванович, где я могу найти вашего посыльного? – поинтересовалась я.