Связанные шрамами (ЛП)

Брин знала, что должна испытывать благодарность за все труды, потраченные на празднование ее свадьбы, но, на самом деле, была опустошена. После свидания в комнате портнихи Рангар ненадолго появился на пиру, чтобы поднять тост за счастливое путешествие супругов, и все это время его темные глаза буравили ее душу.

Но не менее огорчительно было видеть Сарадж, с которой Брин не разговаривала со дня свадьбы, сидящей у дальнего очага с Айей и другими сокольничими. Лицо Сарадж было бледным, с темными кругами под глазами, словно она не спала несколько дней. Сердце Брин разрывалось, когда она видела, что ее подруга так изменилась от горя.

«Не я одна страдаю», — угрюмо подумала Брин.

Трею, должно быть, тоже было очень больно видеть Сарадж, потому что вскоре он наклонился к Брин и пробормотал:

— Я собираюсь уйти пораньше. Хочу выспаться перед завтрашним путешествием. — он заколебался. — Я… скоро увидимся.

— Конечно. — они оба несчастны. Оба влюблены в кого-то другого. Весь оставшийся вечер Брин пыталась изображать благодарность, пока королевские особы, солдаты и крестьяне подходили к помосту, чтобы ее поприветствовать.

В какой-то момент маг Марна подняла бокал в ее честь с серьезным взглядом, и Брин тяжело сглотнула. Она поняла, что хотела сказать женщина. Больше не нужно ждать. Брин не могла отправиться в свадебное путешествие девственницей.

Но она никак не могла набраться смелости и присоединиться к Трею наверху, в покоях для новобрачных. Она выпивала все больше и больше вина, испытывая все большее беспокойство по мере того, как тянулся вечер. Ранее в тот вечер Рангар дал ей понять, что такое настоящая страсть. После того, что произошло между ними, как она могла быть с кем-то еще?

Она бросала взгляды в сторону Сарадж, желая присоединиться к подруге и избавиться от этого ужасного напряжения. Ее проблемы были из тех, о которых хотелось бы поговорить с подругами или сестрами, но она не могла рассказать Сарадж о том, что спала со своим бывшим возлюбленным. А ее сестра, Элисандра, была далеко в Дреселе, вероятно, прекрасно играя роль герцогини… все, что делала Элисандра, было совершенным.

К тому времени, когда музыканты остановились, Брин поняла, что она пьяна.

«Ах, ну, если мне предстоит потерять девственность с братом моего возлюбленного, я вполне могу быть пьяной».

После окончания мероприятия она поднялась по лестнице башни в сопровождении своих стражников, которые следили за тем, чтобы она не споткнулась при спуске по винтовой лестнице. Ее мысли снова вернулись к сестре. Какой была брачная ночь Элисандры?

С самого рождения Элисандра была обручена с герцогом Дреселя и удачно вышла за него замуж… правда, после восстания и бегства. Но Элисандра воплощала образец изысканных манер. В брачную ночь она, вероятно, не горевала и не думала о другом мужчине. Она, несомненно, очаровала своего мужа нежными ласками и соблазнительным шепотом.

— О, Элисандра, — пробормотала Брин вслух. — Мне бы не помешали твои советы.

Ей вдруг захотелось снова увидеть сестру, а еще больше — узнать Элисандру в ее новой роли. У них никогда не было возможности вместе оплакать своих родителей, а теперь они потеряли и Марса. Они остались вдвоем, и Брин гадала, пересекутся ли их пути когда-нибудь снова. Дресель был далеко, далеко на юге от Мира.

Она дошла до двери в покои новобрачных и повернулась к солдатам.

— Достаточно, дальше я сама. Благодарю вас.

— Мы будем стоять в конце коридора, — сказал взрослый стражник.

Брин задумчиво кивнула, а затем проскользнула в комнату. Свет был погашен, а шторы на окне задернуты. Она и не подозревала, насколько черной была комната при закрытых шторах. В комнате стоял странный запах цитрусовых… должно быть, Трей ел что-то на празднике.

— Трей? — прошептала она. — Ты не спишь?

Ответа не последовало, и это поставило ее в затруднительное положение. Это был их последний шанс консумировать брак, и, насколько Брин могла судить, ее муж заснул. Она закусила губу и нащупала в темноте покрывало на кровати. Что она должна была делать — разбудить его? Забраться на него сверху?

— Трей, проснись, — сказала она громче. Брин подошла к кровати и похлопала по ней, пока не нашла его ногу под одеялом. Она хорошенько ее потрясла.

Но Трей не шевелился, и она пробралась к окну, ухватившись за шторы. Брин отдернула их. Лунный свет хлынул внутрь, удивительно яркий. Она несколько раз моргнула, повернувшись к кровати.

Она увидела Трея.

Она увидела кровь.

Во второй раз в жизни она увидела водопад красного цвета, льющийся из горла человека, который был ей очень дорог.

* * *

Брин кричала до тех пор, пока не охрипла. Стражники ворвались в комнату с мечами наготове. Их глаза не привыкли к слабому освещению, и они встали в боевые позы, готовясь к сражению.

— Трей! — Брин задыхалась между рыданиями. — Это Трей!

Один из стражников быстро зажег фонарь. Как только они увидели тело Трея на кровати с кровью, пропитавшей простыни, то замолчали.

Все было ясно, как лунный свет: Трей Барендур был мертв.

— Боже, спаси нас, — пробормотал один из них.