Свиданье с Богом у огня. Разговоры о жизни, любви и самом важном

Хорошо, а что надевать? У меня ничего нет для лыжных прогулок! У меня и в детстве ничего не было, и я помню эти мучения – под тренировочные штаны обязательно нужно было поднадеть для тепла колготки, но не новые же, новые колготки – жуткий дефицит, а старые, порванные, страшно натирали кожу там, где дырки. И куртки у меня не было подходящей, яркой, спортивной, и приходилось надевать длинную, унылую, и в шапке, связанной бабушкой, всегда было невыносимо жарко, и белый свитер так и остался в мечтах, какой там белый свитер!..

Но отвязаться от моего мужа, если уж он что-то вбил себе в голову, нет никакой возможности! Он будет зудеть, пока не заорешь нечеловеческим голосом: хорошо, черт с тобой, сейчас пойдем на лыжах!..

Перевалив через курганы мусора, мы все же выбрались на некое подобие лыжни и пошли. Я – мрачно сопя. Муж мой – как бы «резвяся и играя».

Постепенно я стала подмерзать и пошла быстрее, а потом уж почувствовала себя Турой Бергер, и чувствовала довольно долго, минут пять-семь, и так прекрасно мне было – лыжи катились, солнышко светило, из мусора мы выбрались, ветер был холодный и крепкий, и нам весело было думать, что вот мы катаемся на лыжах зимой, так и должно быть, в детстве так было, и сейчас так!

…Нет и не будет у нас с вами, ребята, никаких идеальных условий, вот что. Нам всем очень трудно жить – по разным причинам. У кого-то родители болеют, у кого-то дети лентяи, у кого начальник хам, кому зарплату урезали, а кто на скоростной трассе живет. И если все время об этом думать, можно с ума сойти.

А если закрыть глаза на неглаженое белье и кучи мусора вдоль речки, разыскать в шкафу старые брюки, достать с балкона лыжи и пойти, может оказаться, что все ничего. Ничего, ничего.

Еще не все потеряно. Пока зима не кончилась и можно еще разочек сходить на лыжах!..

Если выпало в империи родиться

Звонит знакомый редактор и приглашает на интервью. Я отказываюсь, и редактор понимающе вздыхает: «Ах, ну конечно, начало лета, вас никого теперь до октября не соберешь, вы ведь все уезжаете!..» Не сразу, но я понимаю, что «мы все» уезжаем, видимо, в душистый лавандовый Прованс, или пахнущую взморьем, свежей малиной Тоскану, или по нынешним временам в сухую и ветреную Ялту, где под белой балюстрадой маячат «лезвия и острия агавы».

Я не знаю, как вы, а мы-то никуда не уезжаем! Мы остаемся в Москве. Отпуск, как и в предыдущие годы, смутен, перспективы неясны. Нас ожидает то, что в статьях модных журналистов и блогеров называется «лето в городе». Подавать с чашкой эспрессо, лимонным чизкейком и винным спритцем под полосатым тентом летнего кафе. Рецепты спритца и его фотографические изображения в изобилии присутствуют тут же, в журнале или блоге.

Не знаю, может, я себя уговорила, но я очень полюбила это самое «лето в городе».

В Тоскане никогда не была, Прованс далек от меня, приблизительно как планета Марс, а вот Москва… Москва все время со мной – или я все время в Москве.

Как мы научились любить это время, когда немного пустеет на дорогах и до центра можно добраться всего за какие-нибудь два с половиной, а то и два часа! Как мы научились гулять по всем этим Кривоколенным и Спасоналивковским переулкам! Когда в нашем городе лето, можно пролезать между машинами, всунутыми плотно, одна к одной, как сельдь иваси в железной банке, не рискуя попасть в селедочный рассол, – то есть в лужи и кашу из снега и химикатов! Лезешь себе и лезешь, и под ногами не хлюпает, и мокасины сухие, красота!

Мы научились заглядывать в старые московские дворики, в которых почти ничего не сохранилось от Поленова, но вдруг в каком-нибудь обнаруживается дровяной или каретный сарай, сложенный из неровного камня, а возле него лопухи и одуванчики, а на столбушке непременно кот. Пыльный, облезлый, серый московский кот-хулиган, который смотрит на нас со снисходительным презрением в желтых глазах.

Мой муж не любит Москву. Он родился в Прибалтике, взрослел и учился в Питере, а это совершенно другая история. Вольный ветер, просторы, чайки. То и дело принимающийся дождь, рваные облака, над которыми всегда синее, как полоса на флаге, небо. К Москве он… привык, как привыкают к неудобствам любого рода, человек же ко всему привыкает!.. Для него прогулки по Воротниковским и Спасопесковским переулкам – блажь романтической супруги, которую несет вечно невесть куда. Да и машину поставить негде – банка переполнена сельдью, еще одну не втиснешь. Впрочем, куда ему деваться!..