Свист на горе

– Ну, придется пить больше. У нас каждые две недели проводиться обучение в форме дегустаций. Это никак не навредит Вам?

– Не думаю… Нет, даже не так. Я уверен, что это пойдет мне исключительно на пользу. Буду разбираться в продукции.

– Стажировка не оплачивается. Когда Вы готовы выйти?

– Сегодня после четырнадцати часов.

– Хорошо. В час я Вам позвоню, чтобы сказать где пройдет стажировка.

Выйдя из кабинета, я сразу отправился домой, уверенный в том, что уже сегодня выйду на работу.

ГЛАВА 4

Меня отправили на одну из самых проходных точек, чтобы я сразу принял боевое крещение. Но из-за жары народ особо не шел. Поэтому я и Антон, мой наставник, просто сидели в большом помещении, разговаривая о жизни.

Парнем он оказался неплохим. И довольно деловитым. Окромя продажи алкоголя подрабатывал по меньшей мере еще в двух проектах. Короче, вертелся, как мог.

Его трудолюбие и предприимчивость вызывали во мне искреннее уважение. Потому что я видел, что он получает удовольствие от всего, чем занимается, и это является его главной мотивацией. Как много людей трудятся в нелюбимых местах, превращая свою деятельность в каторгу. Стоит ли оно того? Неясно. Но без работы хоть ложись и помирай. Или паразитируй на родных и близких, пока они тебя терпят. Только за это придется платить. По крайней мере, если в тебе есть хоть крупица совести.

После очередного цикла покупки-возврата зажигалки, который я прогонял, чтобы привыкнуть к кассе, в магазин вошли два молодых человека. Оказалось – ребята со склада привезли новую партию на магазин.

Мы с наставником принялись проверять ее целостность и количество. Все сошлось. После, когда парни уехали, Антон высказал мнение о том, что нельзя давать им спуску и нужно быть очень внимательным. Потому что складские весьма беспринципны и готовы отправить даже брак или просрочку, надеясь на невнимательность продавцов. Им ведь тоже достается от начальства, если склад стоит.

Я лишь впитывал советы старшего и прорабатывал в голове возможные варианты бесед со складскими.

Некоторое время спустя, когда Антон учил меня заполнять таблицу заказов, зашел разговор о семье.

– Ну, вообще я сирота с четырнадцати лет.

– Воу, – вырвалось из наставника, – извини. Страшно, наверное, в детдоме.

– Я не детдомовец. Мой дедушка взял опеку.

– А говоришь, что нет семьи.

– Я сказал, что – сирота. Семья-то у меня есть. Ну, как семья – родня.

В голове пронеслись воспоминания о родителях и бабушке. Потом вспомнились и живые родственники.

– Сестры, братья?

– Сестры. Две. – Ответил я, не заикаясь про Милю. Она ведь мне и не сестра. Ну, то есть не родная. Совсем. Но так случилось, что она мне ближе всех других.

– Общаетесь?

– Можно сказать, что нет.

– А вот это ты зря.

Я нахмурился. И тогда Антон по-дружески взял меня за плечо и, растянувшись в улыбке, сказал:

– Ладно, поймешь еще. Извини, что влез в эту тему.

Остаток смены мы все-таки провели за работой. Поставка была довольно крупной, да и к вечеру начался более-менее постоянный поток. Нам стало как-то не до серьезных бесед. Максимум – обменяться комментариями о покупателях или скоординировать действия.

Когда мы закрывали смену, наставник сказал мне:

– Возьми себе литрушку любого пенного, я плачу.

– Это проверка? – Спросил я.

– Нет, извинение.

– Спасибо.

Следующая пара дней прошла также. Мы обменивались комментариями, шутили и пытались ввести меня в профессию «кавист». Или, все привыкли их называть, «продавец алкогольной продукции».

Я быстро учился и уже к концу третьего дня наставник назвал меня своим лучшим стажером. Даже предложил съездить на дегустацию от их точки, потому что он занят, а его напарница за рулем. Недолго думая, я согласился. Грех отказываться от бесплатной выпивки и закусок.

Антон дал мне номер нашего преподавателя, провел первичный инструктаж и закончил все дружеским напутствием:

– Приходи попозже, к самому началу, а то пожалеешь.

– Почему?

– Просто поверь мне.

Чтобы дать мне возможность насладиться вечером, наставник отпустил меня пораньше. Но вместо прогулки вечер я провел за книгой. Потом сварил себе пару яиц, выпил чай и накатал несколько стихов. Все о любви.

Иисус конечно подгадил человечеству, объявив об абсолютности любви. Но еще сильнее себе подгадили сами люди. Написали кучу красивых сюжетов в литературе, живописи и кино, а теперь не могут найти их в жизни.

«Бог – есть любовь,» – писал Иоанн. Но в итоге все свелось к обратному. Любовь – это Бог. И как у любого Бога, у нее есть культ, полный обрядов, ритуалов и таинств. Привороты, гадания и прочие мелочи из культа любви. Но любовь – это только топливо. Даже не так, любовь – увеличитель мощностей, который позволяет тебе обрести дополнительную мотивацию. Особенно любовь к себе. И к тому, что ты делаешь. Необязательно любить людей.

Но братишка Иисус думал иначе и подложил нам свинью: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя.» А что в итоге? Ближнего недолюбливаю, себя не люблю. И не говорите мне об отличии христианской и человеческой любви – все об одном. Или христиане не люди?