Свобода и любовь (сборник)

«Нина Константиновна!

Не знаю я Вас, какая Вы. Один раз всего видала. В тот раз, откровенно скажу, не понравились Вы мне. А когда заплакали, как с музыки уходить стали, сердцем своим горе Ваше поняла, пожалела.

Вот, и сейчас опять, прочла я Ваше письмо к Владимиру Ивановичу. Письмо это Ваше вам возвращаю, взяла его неправильно, тайком от Владимира. Но оно свою службу отслужило. Так что за это Вам на меня сердиться не приходится.

Много думала я над Вашим письмом. И сейчас опять прочла и вижу: нет у меня на Вас ни злобы, ни обиды. Вижу, что и сами Вы муку большую из-за меня принимали. Как Владимиру, так и Вам скажу, довольно в прятки играть. Надо Вам женой, законной женой Владимира Ивановича заделаться.

Вы друг другу больше подходящи. Не жена я ему, потому что вкусы наши разные и по разным дорожкам в жизни пошли. Что он думает, я не знаю, он меня не понимает. Кроме муки, ничего наша жизнь не дает. И без Вас то же было бы. Не потому расстались мы с Владимиром, что Вы его у меня отняли, а потому и сердце его взять могли, что любви ко мне уж у Владимира не было. Как без Владимира раньше жила, так и теперь проживу. А Вам действительно нет без него жизни. Так всегда бывает, когда друг друга любят.

Мы с Владимиром Ивановичем и не жили, потому развода не надо.

Нет у меня к Вам упрека. Если бы раньше знала, как Вы друг друга любите, давно бы так поступила. Владимиру Ивановичу скажите, что и к нему нет у меня злобы никакой, как другом была, так другом и останусь. И Вам, в случае чего, всегда помощь или услугу какую готова сделать. Раньше у меня к Вам недоброе было в сердце. А теперь, как все поняла, жалость к Вам большая, за все слезы Ваши, за женские страдания да муки. Как сестра желаю Вам быть счастливой. Владимиру кланяйтесь да от меня скажите, чтобы свою молодую жену сердцем берег.

На случай Вам адрес свой новый записываю. Если когда напишете, и я Вам отвечу. Не враги мы с Вами, Нина Константиновна, хоть друг другу не по воле своей много горя причинили. Да обе не со зла.

Прощайте.

С пожеланием Вам полного счастья

Василиса Малыгина».

Внизу аккуратно адрес свой подписала, В конверт оба письма вложила. Языком конверт лизнула. Заклеила. И вдруг не умом – душою поняла: теперь конец.

Конец? Где же боль? От боли. Где же змейка-мучительница? Нет змейки.

Где тоска хмельная, сосущая? Нет и тоски.

Был Володя Американец – нет Володи. Стал «Владимир Иванович». О Владимире думает – Нину видит. О Нине думает – Владимир рядом рисуется.

Будто одно они стали для Васи. Неразлучные, нераздельные. Одно, а не больно. Пусть одно! Догорел уголек любви-страсти. Испепелился. На сердце тихо. Покойно. Как в саду после бури.

Вася у окна. На закат любуется. Закат бурный, в пурпуровых облаках, золотом окаймленных. Вороны кружатся, галдят, ночлега ищут.

Воздух сухими листьями, грибами, землей осенней пахнет. Душистый, бодрящий, знакомый. Не пряно-томящий, как у Владимира.

Дышит Вася, жадно воздух пьет.

Хорошо жить!