Свобода Маски

Стоило ли ему пытаться все же забрать ее у Нэша? Он не знал, что ему делать. Без антидота и времени она была потеряна для него. Но он не мог просто стоять здесь и смотреть, как она постепенно исчезает и превращается в ничто. И все же… она испугается, если он попробует забрать ее силой — какой-то механизм в ее мозгу, работающий, как карета, несущаяся на слишком большой скорости — может спровоцировать то, что вся система сломается.

Впервые в своей жизни он хотел найти Профессора Фэлла, но тот уже сбежал.

Несколько раненых и истекающих кровью людей потеряли сознания, безвольно упав на сидения с правой стороны театра. Новый свист и взрыв обозначили то, что бомбардировка охватывает всю деревню. Но откуда? С земли или с моря?

А затем молодой человек вспомнил, что видел, как Матушка Диар подает сигналы в море.

Она подсказывала своим фонарем на стене траекторию и расстояние, которое рассчитывали ее партнеры, чтобы правильно провести атаку.

Теперь становилось ясно, что Матушка Диар предала Профессора Фэлла, и дело было не только в краже «Белого Бархата», но в уничтожении империи Фэлла и, возможно, в убийстве его самого.

Она сказала, что ее отец вернулся за ней, вспомнились недавние слова Девейна.

Ее отец? Тот же одержимый, что убил Фэллонсби и организовал резню на складе Черноглазого Семейства? Это невозможно! Если Матушке Диар шестьдесят лет, то человеку, давшему ей жизнь, должно быть, по меньшей мере, восемьдесят, а восьмидесятилетние старики нечасто организуют жестокие преступления и демонстрируют страсть к сатанизму.

Ему пришлось поскорее выбираться, пока крыша здания не развалилась, что, похоже, должно было вот-вот случиться, и обрушившийся театр похоронил бы под собой большинство горожан Прекрасной Могилы.

— Мэтью!

Он повернулся, ища глазами Ди Петри, и увидел его прямо перед собой, кровь текла по его костюму, и ужасно выглядящий порез проходил по его носу.

— Пожалуйста! — воскликнул он, голос его сорвался. — Помогите нам с Алисией!

Мэтью увидел, что мадам Кандольери потеряла сознание на сцене, где вокруг были разбросаны осколки стекла из вылетевшего окна. Розабелла стояла на коленях подле мадам и пыталась привести ее в чувства. В районе правого плеча по сложному белому платью дивы струилась кровь.

Молодой человек последовал за Ди Петри вверх по ступеням сцены. Снаружи раздалось еще два смертельных залпа, один взрыв прогремел совсем близко к зданию, а второй — чуть дальше, хотя дрожь была такой сильной, что сам каркас театра застонал, словно от боли. Пока Мэтью наклонялся, чтобы помочь, он успел подумать, что деревню, похоже, обстреливают с судна, на борту которого установлено несколько современных пушек, а сам корабль, вероятно, украден с военно-морской базы.

Розабелла заговорила с Ди Петри по-итальянски. Лицо мадам не было отмечено травмами, похоже, ее зацепило только в плечо. Большинство бабочек упорхнуло с ее волос, и эбеново-черная масса разметалась по доскам сцены. Она начинала понемногу приходить в себя. Мэтью решил, что, вероятнее всего, она потеряла сознание не столько из-за травмы, сколько из-за шока.

— Мэтью! Вы знаете, что происходит?

Арчер стоял в шаге от ступеней. Его костюм был весь перепачкан, но, похоже, ему удалось остаться невредимым. Мэтью кивнул:

— Соперник Фэлла решил сделать свой ход.

— Его соперник? Кто?

Мэтью вспомнил две вещи, которые рассказал ему Лиллехорн еще в тюрьме Святого Петра.

Я вам так скажу, Мэтью… то, что я слышал… то, что я видел за эти недолгие месяцы… все это гораздо хуже, чем все то, что творил там Профессор Фэлл. А еще он сказал, что время не стоит на месте

.

Итак, время не стояло на месте, и кто бы сейчас ни атаковал деревню в сговоре с Матушкой Диар, она полагала его своим отцом, и этот отец решил, что хочет забрать себе весь ванильный торт.

— Я не знаю его имени, но… — Мэтью почувствовал внезапный толчок. В Прекрасном Бедде было две вещи, которых он не мог позволить забрать у себя: книга ядов Джентри и Густава Риббенхоффа, который знал, как применять эти яды и противоядия.

Книга должна была быть где-то в больнице — возможно, запертая и надежно спрятанная в каком-нибудь плотном ящике. Если Матушка Диар сказала своему «отцу» об этих записях и о том, какое влияние эти яды имеют на людей, то…

… то это могло послужить мотивом для всей этой атаки, даже если б у Матушки Диар даже не было ключа от запертого ящика с этими записями.

Мадам Кандольери пришла в себя и начала лепетать что-то по-итальянски, ее голос поднимался и опускался, напоминая всадника, оседлавшего лошадь путаницы.

— Давайте выведем ее на улицу, — предложил Мэтью. У него не было времени помогать остальным раненым, что лежали здесь без сознания, и он мог лишь надеяться, что со следующим ударом это здание не разлетится в щепки.