Свобода Маски

Улица опустела, но крики — одиночные и обрывочные — слышались отовсюду. Чуть дальше по дороге виднелись два дома, превращенных в руины, соломенная крыша третьего полыхала. Дым и каменная пыль взвивались ввысь в ночи, затмевая луну и делая ее свет грязно-желтым. Вдалеке виднелось еще несколько горящих соломенных крыш на разных улицах. Неуверенная в собственных силах и поддерживаемая Ди Петри, мадам Кандольери вдруг выкрикнула: «Mi arrendo! [Я сдаюсь! (ит.)]» и рухнула на землю.

Визг следующего снаряда объявил о себе. Красная черта пролетела по небу, описав дугу вдоль деревни Фэлла, преследуемая звуком взрыва и облаком дыма, взлетевшего в небо. Теперь послышался низкий гул пожара. Новые языки пламени вспыхивали на стене, пока вооруженные люди пытались отражать атаки.

— Христос Всемогущий! — воскликнул Арчер, склонив голову, когда прозвучал последний взрыв. — Это, что, война?

— Да, — ответил Мэтью. — Война двух зол. Я должен попасть в больницу. Вы поможете мне?

— Помогу.

Мэтью был рад видеть, что часть силы Альбиона вернулась к судье Арчеру. Они оставили мадам Кандольери с Ди Петри и Розабеллой, после чего поспешили к Лайонфиш-Стрит. Пушки все еще палили со стены, дым их залпов миазмами поднимался от скал, но Мэтью заметил, что артиллерийский огонь прекратился. Возможно, цель была достигнута, и новых взрывов не будет?

Мэтью и Арчер увидели целый ряд разрушенных домов, как будто на них наступил гигант своим огромным сапогом. Пламя горящих соломенных крыш выстреливало все выше. Из дыма от пожарищ, сплетающегося в узлы, показался человек в оборванных одеждах. Он нес в руках кровавую массу, которая когда-то могла быть ребенком, и Мэтью понадеялся, что это не то, что осталось от маленького трубача…

И в самом деле, война, подумал он. Как всегда, он был заточен на нейтральной стороне, которая страдала больше всего.

Человек молча прошел мимо, направляясь к месту назначения, известному лишь ему одному.

Мэтью и Арчер приближались к площади, где лежало в руинах множество домов, где полыхали пожары и где очередным взрывом были полностью разрушены входные ворота. Охранник с мушкетом пронесся мимо к месту взрыва, но новый залп последовал уже через несколько секунд. Мэтью понял, что этот смертельный огонь был лишь началом натиска, чтобы взорвать ворота. А вторая волна атаки должна была начаться с минуты на минуту.

— Скорее! — крикнул он Арчеру, бросаясь бежать. Судья старался не отставать от него, насколько мог, но его ранение все еще причиняло ему сильную боль и не позволяло двигаться достаточно быстро.

Они миновали группу из трех мужчин и одной женщины, прижимающихся друг к другу у стены дома на манер перепуганных детей, пытающихся укрыться от сильной грозы. Прежде чем свернуть на Лайонфиш стрит, Мэтью услышал отчетливые высокие выстрелы мушкетов, и, обернувшись назад, они с Арчером увидели, что пара охранников Фэлла уже разрядили свои ружья в ту самую группу перепуганных людей. Синеватый дымок все еще вился вокруг тел, а тех, кто еще не умер, они принялись добивать штыками.

Было ясно, что Матушка Диар переманила на свою сторону не только Мартина и Стоддарда. Не все охранники деревни Фэлла полагали его своим хозяином, поэтому Мэтью понимал, что им с Арчером следует остерегаться любого человека с оружием.

Они, наконец, добрались до госпиталя. Арчер старался не подавать виду, как тяжело ему дался этот бег, хотя было видно, как болезненно он хватает ртом воздух. Пушки прекратили стрельбу. Теперь множество мушкетных выстрелов слышалось у самых ворот. Как минимум, небольшая горстка охранников была все еще верна профессору, но, похоже, перед врагом они проигрывали количественно, к тому же противник решил атаковать с разных сторон.

Мэтью вгляделся в окна больницы и в одном из них увидел свет. Свет распространялся — похоже, зажгли второй фонарь, а за ним и третий. Он подошел к двери и обнаружил, что она закрыта. Со всей силой своего отчаяния он постарался вышибить дверь ногой, ударив прямо под ручкой. Она не поддалась. Следующее усилие заставила дверь треснуть, но замок все еще держался.

— Погодите! — сказал Арчер. — Вместе, на счет три!

Совместными усилиями им почти удалось сорвать дверь с петель. Мэтью кинулся в больницу, следуя мерцанию фонарей в задней части здания.

Свет вдруг мелькнул в дверном проеме, что-то вылетело из комнаты, с силой врезалось в правое плечо молодого человека и разбилось о стену. Горячее масло принялось капать на пол и стекать по штукатурке, огненной змеей проползая по половицам. Густав Риббенхофф показался в дверном проеме, держа в левой руке небольшую тетрадь — в ней было страниц сорок, не больше — в обложке из красной кожи. Его правая рука сжимала рукоять рапиры.

— Вы, пруссаки, с вашими чертовыми клинками! — воскликнул Мэтью, увернувшись от взмаха Риббенхоффа.

— Я собираюсь пройти и выбраться наружу, — сказал химик. — Нет нужды проливать кровь, — он заметил Арчера, блокирующего выход. — Ты! Отойди!