Свободное падение

Ганнери-сержант подумал, что этого не могло произойти лет тридцать назад. Потому что лет тридцать назад они были другие. Сербы не вырезали американское посольство. Албанцы, когда у них там начались беспорядки, дали эвакуировать и посольство, и всех иностранных граждан, проблемы были только с бандитами, которые могли пострелять по эвакуационным вертолетам, потому что обдолбались или просто ради смеха. Тогда все знали, что, если ты напал на американское посольство, ответ будет ужасным и затронет он не только тебя, но и твою семью, твой город, всю твою страну. Они тогда не думали ни о каких симметричных ответах, черт возьми, они обрушивались на врага всей своей мощью и втаптывали его в грязь. Поэтому их боялись. Тогда не было у власти тех женщин, как эта с…а, которая предлагает сдаться, а потом ждать, что США оплатят их спасение кредитами «на развитие агропромышленного сектора экономики». Не было бы никого, кто бы объяснял, почему они должны испытывать вину от того, что их сила непропорционально велика по сравнению с силой бородатых, завшивевших подонков, превративших в дерьмо свою страну, а потом идущих в соседние. Не было правил ведения боевых действий, и никто не соблюдал права тех ублюдков, которых удалось схватить. Во Вьетнаме они просто вбомбили страну в каменный век, и пусть они ушли потом оттуда – больше на Америку в этом регионе никто не посягал. А сейчас… их просто не уважают. Не только не боятся, но и не уважают. Вот эти ублюдки на периметре – они ни капельки не боятся американского флага. Да и чего им бояться, если среди них есть те, кто расскажет им, как они прогнали кяфиров из соседней страны и установили там шариат. Они ждут – вон, у кого-то видеокамера, там еще одна. Они ждут, когда представится возможность попозировать на фоне белого флага «Талибана», который они сюда принесли, поставить ногу на грудь убитому американцу, вытереть ноги об американский флаг. Ради этого они здесь. И по-хорошему не уйдут – они и не сомневаются, что это будет.

Вот в этом и заключается суть их сегодняшних проблем. Это как в той притче про трех мастеров китайского боевого искусства. В одного кинули сто камней и копий, и он все их отбил. В другого кинули сто камней и копий, и он все их поймал. А в третьего никто просто не посмел кинуть копье или камень. Раньше и в них не смели.

Через мегафон начали что-то орать. От крика Иншалла сержант поморщился. Отдал телефон чернокожему сержанту, который теперь был CO здесь.

– Тебе позвонят, как только парни приземлятся здесь. Капитан Аллен или полковник Герцог. Доложишь им, что здесь происходит.

– Сэр, я должен идти с вами.

– Ни хрена ты не должен идти, сынок. Твой долг – командовать этими людьми.

– Проклятье, я не могу допустить, чтобы вы шли на смерть!

Ганнери-сержант покачал головой.

– Это не смерть, парень. Если о тебе помнят люди, которых ты спас, – это не смерть. Это – бессмертие.

…Белый флаг сделали из остатков белой рубашки, оторвав залитые кровью части. Самодельное взрывное устройство с детонатором от гранаты сержант спрятал в… ботинке. В каждом из ботинок они специально выдолбили, сколько могли, пространства, положили туда взрывчатку и детонатор от гранаты. Самый обычный, с кольцом. Если снять ботинок и дернуть кольцо – ботинок превратится в гранату, которую можно будет забросить в боевое отделение танка. Сержант хорошо знал, что у советского «Т-72» – снаряды находятся в автоматизированной укладке и взрыв в боевом отделении, очень вероятно, приведет к взрыву боекомплекта. Тогда танк не будет угрожать посольству, да и все эти бородатые десять раз подумают перед тем, как подгонять другой.

Уважение, утраченное за все эти двадцать безумных лет, надо восстанавливать. И нет никакого пути, кроме этого.

На руке сержант Брезер прикрепил клейкой лентой «Глок-26», самый маленький пистолет из тех, что нашелся в посольстве.

* * *

Как только они вышли на улицу, сержант и его переводчик, молодой парень из визового отдела, обостренным чутьем Брезер понял, что дело неладно. Что-то изменилось – у грузовика-самосвала совещались десятка два человек, причем совещались нервно, размахивая руками и что-то крича. Чуть в сторонке стоял внедорожник, старая «Тойота Ленд Крузер», из окна которого торчал черный флаг, и около него тоже стоял бородач и что-то говорил по сотовому телефону. Напряжение буквально скопилось в воздухе, вися грозовой тучей.

– Кто будет со мной говорить? – спросил сержант.

Сначала на него даже не обратили внимания. Потом от грузовика подбежали двое.

– Ти, кяфир. Не хочешь по-хорошему, по-плохому сделаем. Танком земля сровняем!

– Позови амира, – сказал сержант, – я не буду с тобой разговаривать. Только с амиром.

Бандиты могли не купиться, но купились. На Востоке очень много внимания придают старшинству, и если позвали старшего – надо звать. Иначе может получиться так, что за старшего ты выставляешь себя, а вот за это уже придется отвечать…

Подошел тот самый бородач от «Тойоты».

– Ты кто? – спросил он.