Свободное падение

– Слышь, – сказал вор, который разговаривал на блатном совершенно без акцента, – ты чо щас мне тут трешь, да? С тобой был разговор – был? Ты – смотрящий за своими волками. Я – смотрящий от братвы. Кто беспредел в городе устроил – твои или мои? Вот сам и разберись. Если тебя не уважают – мне с…ь на это. Ты базарил, что разговариваешь от лица всех. Отвечай за базар! Наведи порядок сам. Десять дней тебе на это. А если не наведешь, я с другими базарить буду, с теми, кто наведет. Всосал – тему?

Англичанин пожевал губами. Губы были тонкие, почти бескровные – и сам он был похож на матерого мокродела. По понятиям, мокроделы хоть и являются частью братвы, но стоят намного ниже воров. Их слово в серьезном базаре – ничего не значит. Хотя по нынешним временам – и это правило поплыло, кто может убить, тот и прав.

Есть ли у них еще время?

* * *

Вор внешне оставался бесстрастным, но только Богу… или, может быть, дьяволу ведомо, что происходило у него в душе. Это было похоже на извержение… нет, даже не так – на взрыв вулкана! Лава всепоглощающей ярости нахлынула на него и затопила с головой.

Ах, с… Так вот почему он сегодня утром нашел у себя флешку на стуле! Вот почему эти трекнутые на своем Аллахе шныри осмелились требовать с него, вора, платить дань! Ах… падлы конченые!

Они договорились с англичанами! И с теми, кто стоит за ними! Это бородатое зверье договорилось с автоматчиками за его спиной! Видимо, просто снизили цену и все – взяли этим. И теперь автоматчики хотят, чтобы он, вор, был у них шнырем на побегушках, выполнял для них мокрую работу! Он шлепнет того пацанчика, а автоматчики за это затравят его, спишут на него абсолютно все.

Ах, падлы…

Теперь на них наедут сразу с двух сторон. Охреневшие вконец и получившие гарантии безнаказанности вахи. И автоматчики-пиндосы. Общину слили в сортир.

Но – хрен вам! Они не знают, что такое вор. И он им покажет это…

– Что с вами… – поинтересовался англичанин. – Вам плохо?

– Не… – Вор рукавом вытер вспотевшее лицо, его голос был обычным, хотя и немного напряжным: – Сердце что-то… прихватило.

– У нас есть медик.

– Не… не надо.

Англичанин тоже ошибся – он не понял, что произошло, и не понял, что он уже мертв… Он сам, своими словами подписал себе сейчас приговор – и себе самому, и большинству своих людей. Он был выходцем из 22САС, и видел многое, и имел дело со всяческим отрепьем, с отбросами рода человеческого. С бандитами, с ваххабитами, с отморозками он начинал в Албании, тренировал УЧК и там понавидался. И здесь он имел дело с главарем местной мафии и договаривался с ним. Но он и близко не понимал, кто стоит перед ним, с кем он имеет дело и какую школу выживания тот прошел. Он имел дело с вором в законе и даже близко не понимал, насколько тот может быть опасен. Злобность, коварство, помноженное на длительный опыт выживания в волчьей стае, делали его столь же опасным, как опасна среднеазиатская гюрза – единственная змея,[56] которая при наличии выбора предпочитает атаковать, а не убегать.

– Коля… – вор снова вытер рукавом лоб, он, как и почти все русские, давал своим иностранным визави понятные русские имена, – вам не стоит иметь дело с этими отморозками. Они только с виду мирные – на самом деле, только отвернись, заточку в бок всадят. В чем проблемы? Разве мы в чем-то нарушили наши договоренности? Мы, община?

– Мы не говорим о том, что вы в чем-то нарушили наши договоренности, – вор с злобной радостью отметил, что смог внешне мирной реакцией усыпить бдительность пиндоса, – ваши выплаты останутся такими же, какими были до этого. Но мы имеем интерес в том, чтобы… – англичанин замялся, подбирая нужную ложь, – чтобы более эффективно контролировать регион. Несмотря на то что договоренность с вами существенно… оздоровила обстановку, проблемы все еще остаются. Вы должны понимать, что мирное соглашение только тогда приведет к миру, когда оно устраивает все стороны, без исключения. Хотим мы того или нет – салафитская община здесь существует, в ней много молодежи. Люди хотят верить… людей не переделаешь. Мы считаем, что с ними можно договориться, если мы начнем воспринимать их как людей, как партнеров по переговорам, а не как цели для уничтожения. Речь не идет о том, чтобы уменьшить ваш кусок пирога, речь идет о том, чтобы хватило пирога всем.

– Не хватит… – цвет лица вора был почти нормальным, – они не успокоятся, пока не заберут все. Я их знаю, им не нужен кусок пирога или даже половина пирога. Им нужен весь пирог без исключения…