Свободное владение Фарнхэма

– В самом деле. Я стал стареть, и здоровье мое начало ухудшаться… Я перенес временный паралич нижних конечностей. По правде говоря, ответственность никогда не прельщала меня: по натуре я ученый. Поэтому я подал прошение, чтобы меня перевели в другую Семью… и вот я здесь, личный ученый Избранного, который имеет склонности, схожие с моими собственными. Весьма подходящее для моих преклонных лет положение.

Тут Хью понял, что, по крайней мере, в одном он зашел слишком далеко, так как ветеринар поднял голову:

– Насчет паралича. При осмотре я не заметил никаких его признаков.

«Черт бы побрал этих докторов, вечно они озабочены только своими профессиональными проблемами», – раздраженно подумал Хью.

– Паралич разбил меня внезапно, однажды утром, – спокойно парировал он удар. – И с тех пор больше ни разу меня не беспокоил. Но для человека моего возраста это было первым предупреждением.

– А каков же ваш возраст? Интересуюсь, конечно, чисто профессионально. Могу я задать такой вопрос?

Хью попытался принять такой же надменный вид, как у Мемтока:

– Не можешь. Я сообщу его, когда мне понадобятся твои услуги. Но, – добавил он, чтобы разрядить обстановку, – могу честно признаться, что рожден я на несколько лет раньше, чем их милость.

– Удивительно, с точки зрения вашего физического состояния – мне оно показалось весьма приличным, – я дал бы вам не больше шестидесяти.

– Это у нас в крови, – загадочно ответил Хью. – Я не первый из нашей линии, кто прожил очень длинную жизнь.

От других вопросов его спас приход главного управляющего. Все встали. Хью вовремя не заметил вошедшего, поэтому продолжал сидеть. Но Мемток даже если и остался недоволен, то ничем не выдал этого. Садясь рядом, он хлопнул Хью по плечу:

– Бьюсь об заклад, они рассказали тебе, что я пожираю собственных детей.

– Напротив, у меня сложилось впечатление, что все вы – одна большая семья, которую возглавляет любящий дядюшка.

– Лжецы, все они лжецы. Ну, остаток вечера я свободен, если только не случится что-нибудь из ряда вон выходящее. Их милость знает, что мы тут пируем в твою честь, и великодушно разрешил мне не являться больше в Большой зал. Поэтому мы теперь можем расслабиться и повеселиться. – Главный управляющий постучал ложкой по кубку. – Кузены и племянники, предлагаю тост за здоровье нашего нового родственника. Вы, может быть, уже слышали, что я сказал: лорд-протектор очень доволен нашей скромной попыткой дать возможность кузену Хью чувствовать себя как дома в Семье их милости. Но, я думаю, невозможно не заметить, что жезл, которым обладает кузен Хью, не малый хлыст, а хлыст чуть поменьше моего. – Мемток хитровато улыбнулся. – Будем надеяться, что ему никогда не придется воспользоваться им.

Слова шефа вызвали бурю аплодисментов. Он сурово продолжал:

– Вы все должны знать, что даже мой старший заместитель не носит подобного символа власти, не говоря уже об обычном главе департамента… Я надеюсь, вы сами на основании этого сделаете вывод о том, что самый легкий намек кузена Хью, главного исследователя и помощника их милости по делам науки, назначенного личным приказом их милости, этот его намек – то же, что мой приказ. И не советую доводить дело до того, чтобы я сам занимался разбирательством. А теперь – тосты! Поднимем бокалы все вместе, и пусть Счастье свободно вливается в наши жилы… Пусть тост скажет самый младший из нас, ну!

Вечеринка становилась шумной. Хью заметил, что Мемток пьет очень немного. Он вспомнил предупреждение и попытался следовать ему. Но это было невозможно. Главный управляющий мог пропустить любой из тостов, просто подняв бокал, но Хью, как почетный гость, чувствовал себя обязанным пить каждый раз.

Через какое-то время (Хью уже смутно представлял, сколько его прошло) Мемток отвел его в роскошные апартаменты. Хью чувствовал опьянение, но не ощущал неустойчивости, обычно сопровождающей его, – просто казалось, что тело парит над землей. Он чувствовал просветление, чувствовал, что в него вселилась мудрость веков, подплыв к нему на серебряном облаке и затопив душу ангельским счастьем.

Он так и не выяснил состава напитка. Что такое это Счастье? Алкоголь? Возможно. Бетель? Грибы? Может быть. Марихуана? Наверняка. Он должен набросать рецепт, пока вкус еще свеж в его памяти. Это как раз то, в чем нуждается Грейс. Он должен… Но, конечно же, это у нее теперь есть. Просто прекрасно. Бедняжка Грейс… Он никогда не понимал ее… а ведь все, что ей было нужно, – это немного Счастья.

Мемток довел его до спальни. Поперек изножья его прекрасной новой кровати спало какое-то существо явно женского пола, белокурое и уютное.

Хью взглянул на нее со своей стофутовой высоты и недоуменно моргнул:

– Кто это?

– Согревательница твоей постели. Разве я не говорил тебе?

– Но…

– Все в порядке. Да-да, я знаю, что фактически ты жеребец. Но ты не сможешь причинить ей вреда: именно для подобной цели она и существует. Так что не беспокойся. Ее даже не оперировали: она естественно стерильна.