Свод единства. Павший город

Если до этого Жазэлизэ казалась ему удивленной и изумленной, то после своей фразы Максуд бы затруднился перечислить все те изменения, что произошли с выражением лица девушки. Наверное, еще не придумали таких слов, которыми можно было бы вразумительно описать гримасу, что образовалась на ее лице. Если это удивление, то усиленное в десять раз. Если ужас — то в двадцать. Максуд помимо своей воли подумал о том, что если он сейчас еще пару фраз бросит в нее, то ее глаза просто лопнут.

— О, еще одна осломордая. Эта хоть говорить не умеет. Меньше слов — меньше проблем. Взял бы пример с нее. Насколько бы мне спокойнее стало жить. — Амайанта протяжно вздохнула.

Один из массажистов любезно предложил ей кубок с яркой оранжевой трубочкой. Кто была такая Амайанта, чтобы отказываться? Клерк смотрела на богиню. Смотрела на Максуда. Он был весь грязный, взъерошенный, потрепанный и мокрый. Жазэлизэ несколько секунд беспомощно сжимала и разжимала челюсть, пока у нее не получилось выдавить из себя несколько слов:

— Ты ее раб? Она держит тебя в плену?

У девушки в золотом вырвалась через губы вся жидкость, что она только что выпила. Теперь настала ее очередь удивленно таращиться на Жазэлизэ.

— Ты совсем тю-тю? — Амайанта несколько раз дотронулась пальцем к своему виску. — Знаешь поговорку «Молчание — золото»? Пользуйся ей. Всегда.

Амайанта подкинула кубок, и он мгновенно превратился в еще одного полуголого мускулистого мужчину с опахалом. Сегодня она ни в чем себе не отказывала.

— Можешь не отвечать. Если это так, просто моргни. — трясущимися губами шептала слова Жазэлизэ.

Максуд рассмеялся. И не он один. Звонкий смех Амайанты, казалось, пронзил само небо. Жазэлизэ стояла неподвижно. Она сглотнула. Девушка никак не могла понять, как ей себя вести. Это ведь бог. Злой, кровожадный бог. Нет, нет, начинать надо с такого вопроса: «Боги существуют»? Если так, тогда все те бесчисленные истории и легенды о них могут содержать крупицы правды? Неужели, тысячи лет назад они расхаживали по нашему миру? А последняя из них, Аста, и того меньше? Это было осознать очень трудно. В это даже поверить трудно, а чтобы осознать и принять нужно еще больше времени. И Максуд. Каким он боком во всем этом замешан? Почему он с ней разговаривает? Почему она ее видит? Никто, кроме нее и Максуда не может видеть этого бога?

— Ты обещала, что ответишь на некоторые вопросы. — обратился Максуд к девушке в золотом.

— Не-а, совсем не обещала. — отрицательно покачала головой Амайанта.

— Айя, ты говорила, что расскажешь, об эмоциях. — настаивал Максуд.

Амайанта посмотрела на него. Потом заговорщицки прищурилась и несколько раз кивком указала на Жазэлизэ, так, чтобы клерку было хорошо это видно. Максуд вздохнул. Наедине, так наедине.

— Тогда расскажи о богах. Какие были боги первого поколения, если Отец решил их убить, а не наказать, как богов второго?

Жазэлизэ снова открыла рот. Боги, поколения. Это все была правда?

— Вообще-то, я не являюсь богиней второго поколения. — язвительным тоном ответила Амайанта.

— В книге написано, что ты бог второго поколения. — сама удивилась Жазэлизэ, что осмелилась заговорить.

— А если этот осломордый сейчас своим ножом накалякает на стене что-то, ты тоже будешь говорить, что «там же написано»? — брезгливым тоном поинтересовалась девушка в золотом.

Жазэлизэ прикусила губы. Перед Амайантой возникла ширма. В разные стороны от нее вылетали штаны, платья, сорочки, полотенце. Потом полетела обувь. Клерк наблюдала за этим всем своими большими глазами. Наконец, все стихло. Амайанта рукой убрала штору на ширме. Она стояла в своем привычном золотом одеянии. И босиком.

— Ну как я вам? — девушка немного поднялась вверх и медленно кружила вокруг своей оси.

— Это платье тебе очень идет. Не то, что прошлое. Оно выгодно подчеркивает все твои достоинства. А твоя обувь гармонирует с цветом твоих глаз. — ухмыльнулся Максуд.

Амайанта театрально изобразила застенчивость, прикрыв лицо рукой и шаркая одной ногой по воздуху.

— Ну что же ты остановился? Продолжай, продолжай.

Воин нахмурился.

— Какой же ты скучный. Вон та немая и то повеселее. Смотри, как она таращится на меня. Эй, тебе в рот муха залетела. — Амайанта показывала пальцем себе в рот, изображая возможную сложную траекторию полета крылатого существа.

Жазэлизэ принялась выдувать из себя воздух, пока Амайанта не рассмеялась. Девушка надула щеки:

— Так почему это ты не являешься богом второго поколения?

Айя закатила глаза.

— А книгу кто писал? Сам Отец? — она замолчала, но, увидев взгляд Максуда, решила продолжить возвышенным тоном. — Отец создал наш мир.

Амайанта выбросила руку и рядом с ней возникло многомерное изображение в человеческий рост. Оно было в темных тонах с размытыми краями.

— Он создал реки и горы. Он создал солнце и звезды. Ну или как там говорится во всех этих историях?

Картинка изменилась. Теперь из ниоткуда начали вырастать горы, между некоторыми вились реки. Над ними появилось ночное небо и звезды. Следом образовалась и луна.