Свод единства. Павший город

Амайанта взмыла ввысь. Она летела навстречу солнцу. Навстречу его теплым объятиям. Затем камнем упала вниз, вызвав то чувство в животе, которое не смог описать Максуд. Она засмеялась и закрыла глаза. Золотая девушка кружила в воздухе, делала петли, ускорялась, останавливалась, набирала высоту и резко падала. Сейчас она была ребенком. Иногда смеялась, иногда вскрикивала или даже визжала. Девушка веселилась и ощущала неподдельную искреннюю радость. Вдоволь налетавшись, она опустилась перед Максудом. Вихрь исчез так же внезапно, как и появился. Максуд грохнулся на каменную плиту. Он быстро встал на ноги и отряхнулся. Лицо его было удивленным и довольным. Таким, которое бывает у человеков, которые только что отведали новое лакомство и осознали, что это самое вкусное из всего, что они ели. Чувства у него были примерно такого же рода. Амайанта довольно улыбалась. Она слегка была сбита с толку только после того, как Максуд открыл рот и изверг неиссякаемый поток самых страшных ругательств на свете. Конечно, ей было приятно, что пару оборотов он позаимствовал из ее собственных выражений, но общая ситуация была ей непонятна.

— Так тебе не понравилось? — искренне удивилась девушка в золотом.

— Не понравилось? Айя, это было самое лучшее, что со мной происходило за все годы!

— Ну это вообще не показатель. — она замотала головой в разные стороны. — Тогда почему ты так сильно ругался?

— Человеки иногда выражают чувство бурной радости неприличными словами. Если радость особо бурная. — он махнул рукой. — Я словно прожил еще одну жизнь. Жизнь в жизни, понимаешь?

— Нет. А давай ты лучше не будешь больше говорить на эту тему? И это не вопрос, а утверждение.

Амайанта подумала, что, возможно, на человеков полет влияет каким-то странным образом. От раздумий ее отвлек теплый солнечный свет.

— Ты говорил, что не спишь днем?

— Да. — закивал головой Максуд. — Только перед боем, или после боя, когда ты…

Он осекся. Услуга за услугу. Амайанта сняла бретельку от платья и задержала руку на второй.

— Может, ты отвернешься? — негодующим голосом поинтересовалась золотая девушка.

— Я? Да, да, я… да.

Максуд был все еще под впечатлением полета. Закрытые глаза, нет опоры под ногами. У него было стойкое ощущение, что это он сам парил в небе. Сам взлетал и падал. Сам кружился и сам смеялся ветру в лицо. Был хозяином неба. Амайанта за его спиной цокнула языком. Ей определенно не нравились его размышления, которые сопровождались соответствующими чувствами. Да, пусть это на самом деле и было не так, но никто не может запретить ему так думать.

— Мы еще полетаем? — спросил он, не оборачиваясь.

— Как только перестанешь мне надоедать. — Амайанта довольно растянулась на камне.

Хм, горячий какой. Она повертелась. И так горячо, и так. Нет, лучше сесть. Или вообще встать. А еще лучше лечь на воздух, а не на камень. Так девушка и поступила. Какое-то время она нежилась в солнечных ваннах и Максуд вовсе ее не слышал. Только чувствовал то удовольствие, которое она ощущала.

— А когда мы на речку пойдем? — спросила Айя.

— Как только победим всех врагов, и ты перестанешь меня задирать. Не знаю, что из этого быстрее случится.

Снова это самодовольство от весьма и весьма посредственной шутки. Она покачала головой. Человек. Сам сказал, сам порадовался. Что с него взять?

Максуд так и не дождался ответа. Ни укола в его сторону, ни шутки. Даже оскорбления никакого. Все ли у нее хорошо? До его уха донеслись шаги. Кто-то поднимался по ступеням. Он нахмурился, ведь сейчас был не в том расположении духа, чтобы с кем-то говорить. Немного повернул голову, чтобы карем глаза видеть ступени. Совсем немного. Вскоре ему стало видно хозяйку шагов. Ею оказалась Жазэлизэ. Она мягко подходила к нему поближе.

— И, чтобы ты хотел знать, я за последние два дня неописуемо устала. Все эти полеты над головами дерущихся людей и амалионов ужасно утомляют.

Жазэлизэ замерла, так и не дойдя до него нескольких шагов. Максуд теперь полностью повернулся и посмотрел ей в глаза. Она же смотрела мимо него. Выражение крайнего удивления застыло на ее лице. Глаза казались больше обычного, а приоткрытый рот органично вписывался в ее выражение изумления. Максуд проследил за ее взглядом. Не может быть! Она смотрела прямо на девушку в золотом, которая сейчас лежала на золотом столе лицом вниз. Нижняя часть ее тела была укрыта полотенцем, а голая спина методично обрабатывалась ручищами двух полуголых массажистов.

— О-о-о… хорошо… и еще снизу, да, вот там. — бормотала девушка.

Максуд смотрел то на одну девушку, то на другую.

— Ты ее видишь? — наконец, спросил он у Жазэлизэ.

Клерк не смогла ему ответить. Она правда пыталась! Но язык ее не слушался, в горле пересохло. Девушка даже кивнуть не успела.

— Конечно, она меня видит, дурачок. Ох, не так сильно, ты, бесчувственная скотина! — она треснула по руке одного из массажистов.

Максуд ухмыльнулся и вздохнул:

— Жазэлизэ, познакомься с Амайантой.