Своенравный подарок

Ив только крепче сжал ее талию, снова пустив лошадь рысью. Зажмурившись, Тони вонзила зубы в показавшуюся ей самой вкусной на свете еду и начала молча жевать, сразу подобрев.

– В следующий раз, как надумаешь гордость показывать, хорошенько подумай, к каким последствиям она приведет, – обронил Ив с отчетливой насмешкой.

Антония проглотила едкий ответ, слишком занятая трапезой. Закончив с сыром и хлебом, она стряхнула крошки, подумав, что неплохо бы запить сухомятку, и словно в ответ на ее мысли Ив без слов сунул ей флягу с водой. Жадно глотая восхитительную влагу, Тони подумала, что ментальный дар – отличная штука в некоторых моментах. А от подобной молчаливой заботы, хотя, по идее, Ив должен злиться на жену за побег, охватывало странное ощущение и сердце начинало биться чуть быстрее обычного… Антония рассеянно посмотрела на пальцы, погладила подушечкой камень в перстне. Сейчас, рядом с Ивом, чувствуя себя в безопасности, юная герцогиня уже не считала опрометчивую идею с побегом такой уж блестящей. Поехать в одиночку на ночь глядя, основываясь лишь на словах незнакомой женщины, что ее будут ждать в условленном месте, – чем она думала? В самом деле, ведь Тони понятия не имеет о жизни вне стен родного дома. Она вздохнула, отметив, что Ив не стал снова связывать ей руки невидимыми веревками. Голова сама прислонилась к его груди. Щекой Антония ощущала, как размеренно и сильно бьется сердце де Ранкура, и этот звук убаюкал ее.

Спустя несколько часов она проснулась и обнаружила, что они еще едут по дороге. Поглядывая на видневшееся сквозь ветви деревьев закатное солнце, Антония задумывалась о предстоящей ночевке. Наверняка Ив возьмет одну комнату на двоих, ведь ничего неприличного в этом нет. Отсюда следовало, что спать они будут в одной постели. Но… неужели самая главная ночь в ее жизни случится на каком-то постоялом дворе?! Вряд ли де Ранкур окажет любезность и не притронется к ней, пока они не приедут в Реннару, с какой это стати? Ему-то все равно и на ее чувства совершенно наплевать. Насколько могла понять Антония, общаясь со знакомыми на приемах, мужчины вообще подходят к близким отношениям с женщиной с возмутительной небрежностью. Для них это чуть ли не естественная надобность, которую они удовлетворяют не задумываясь, как только наступит нужда.

Погруженная в тревожные размышления, Антония передернула плечами, понадеявшись, что остатков воспитания Ива все же хватит на соблюдение хоть каких-то приличий и он не полезет к ней именно в эту ночь, хотя, по-честному, она ему задолжала… Послышался вздох Ива, и его мрачный голос вырвал Тони из дум:

– Что на этот раз?

– А?.. – Она чуть повернула голову и немного растерянно уставилась на мужа.

Правда, почему-то взгляд Антонии соскользнул с нахмуренных бровей и остановился на губах Ива. Она поспешно объяснила себе, что сидеть, задрав голову, жутко неудобно. А вот думать о поцелуях с этим мужланом вообще не стоит!

– Что тебя беспокоит на сей раз? – терпеливо повторил вопрос де Ранкур. – Злой я был вчера, когда хотел выпороть, после того как найду, – любезно пояснил Ив, и Тони чуть не икнула испуганно.

Она не сомневалась, он бы осуществил свою угрозу. Вцепившись в край куртки, девушка опустила голову и поспешно ответила:

– Н-нет, ничего, все в порядке.

Дальнейших расспросов не последовало, к облегчению Тони. А вскоре в сгущающихся сумерках они доехали до постоялого двора, и девушка ахнуть не успела, как ее руки снова стянули невидимые путы. Точнее, она просто не смогла пошевелить ладонями. Ив же с невозмутимым лицом спрыгнул на землю и легко ссадил супругу, крепко ухватив ее за плечо. Конюх тут же увел лошадь, а де Ранкур направился к двери. На мгновение Тони охватил страх – она помнила, чем закончилось последнее посещение постоялого двора – но Ив, оглянувшись, на ходу негромко произнес:

– Не бойся. Тебя не тронут. – Поднявшись по ступенькам, он открыл дверь.

Удивительно, но Антония поверила сразу. Да любой в здравом уме при взгляде на ее супруга поостерегся бы приставать к его спутнице. Внутри, в теплом, пропахшем вкусными ароматами жареного мяса и свежего хлеба общем зале было довольно людно – видимо, эта дорога вполне оживленная днем, как поняла Антония. И народ все больше респектабельный, не чета тем, что сидели в памятной ей гостинице. Она даже заметила в углу немолодого дородного купца, рядом с которым сидела, по всей видимости, его дочь, судя по свежему личику, чуть постарше самой Антонии. Ив, не останавливаясь, подошел к стойке и выложил перед хозяином несколько монет.

– Комнату на ночь и ужин, – кратко произнес он.