Своенравный подарок

Она не отвернулась, до самого носа укрывшись одеялом и медленно рассматривая Ива, несмотря на жаркий румянец и колотящееся с перебоями сердце. Сейчас, не скрытый одеждой вообще, он, конечно, выглядел внушительно: везде сплошные мышцы, ни грамма жира, никаких лишних складок. Мускулы красиво перекатывались под бронзовой кожей при малейшем движении, и Тони не могла отвести от мужа глаз. В особенности взгляд разволновавшейся девушки то и дело возвращался к темно-рыжей дорожке жестких волос, переходившей в курчавую поросль, из которой виднелась весьма занятная часть тела супруга. В голове тут же вспыхнуло множество вопросов, половина из которых имела неприличный подтекст, и она страшно пожалела, что, кроме Ива, не у кого спросить ответ на них. Ну не придешь же к матери… Прежде чем Тони откроет рот, сгорит от смущения до самых туфелек.

– И как, нравлюсь? – Насмешливый голос мужа вырвал Антонию из сумбурных размышлений, и пойманная на горячем, то есть на откровенном разглядывании девушка смешалась еще больше.

Но ррыхра ей в печенку, если Тони позволит ему увидеть ее нервозность! Она распрямила плечи, неосторожно выпустив из пальцев одеяло, и демонстративно окинула Ива взглядом.

– Не самый худший вариант, – наконец небрежно произнесла девушка и кивнула. А потом все же не удержалась от шпильки: – Хотя, знаешь, от шрамов можно было бы и избавиться…

Ее прервал громкий хохот Ива – запрокинув голову, он искренне веселился, и Антония сердито засопела, не понимая, что такого смешного сказала. Фыркнув, она улеглась на краю широкой кровати, завернувшись в одеяло, как гусеница, и буркнула:

– Спокойной ночи.

Ив ответил не сразу. Все еще посмеиваясь, он прошелся по спальне и погасил все светильники, и теперь густой полумрак разгоняли лишь тлеющие в камине угли. Комната сразу стала уютнее, и Тони уставилась на переливавшиеся оранжевым огоньки, чувствуя, как волнение потихоньку растворяется и дыхание приходит в норму. Хотя перед глазами нет-нет да всплывала картинка обнаженного де Ранкура… Зажмурившись, Тони тряхнула головой и дала себе мысленный подзатыльник, а потом все же призналась себе, что ее муж более чем хорош. Не до конца улегшееся любопытство не давало покоя, захотелось прикоснуться к герцогу, пощупать эти мышцы – ведь до сих пор она не то что не дотрагивалась, даже не видела обнаженного мужчину. И эта штука… Она выглядела странно, на взгляд Антонии. «И удобно ему с ней ходить?» – рассеянно подумала она и беззвучно охнула, осознав, о чем размышляет.

Кровать прогнулась – Ив решил лечь, как поняла Тони, и тут же вернулось волнение, пробежавшись горячими невидимыми пальцами вдоль позвоночника. Она замерла, ловя каждый звук, тело тут же напряглось. Де Ранкур между тем повозился, устраиваясь, и в спальне наступила тишина. Антония еще подождала пару мгновений, ожидая, что муж хотя бы ближе придвинется, что ли, но ничего не происходило. С каждой секундой ей все больше хотелось оглянуться и посмотреть, что он делает, но Тони аж пальцы в кулаки стиснула, удерживаясь от осуществления этого желания. Вдруг Ив как раз и ждет, пока она пошевелится, а так пусть думает, что уснула. Хватило ее ненадолго. В какой-то момент показалось, что тело затекло, зачесался кончик носа, и ужасно захотелось перевернуться на живот и обнять подушку, как любила спать Антония. Стало жарко, желание откинуть край одеяла сделалось непреодолимым. Сдавшись, Тони пошевелилась, потом коротко вздохнула и поменяла позу, не открывая глаз и запретив себе смотреть на Ива. Еще не хватало наткнуться на его ответный взгляд и очередную колкость. Или на что-то другое…

От последней мысли она вздрогнула, облизнула моментально ставшие сухими губы и отмахнулась от неприличных картинок. Он ведь сказал, что не тронет ее сегодня, значит, можно спать спокойно. Антония поерзала, слегка удивившись реакции тела: жар зародился в самой глубине, растекся по венам вязкой карамелью, заполнил каждую клеточку и сосредоточился внизу живота и между ног, где стало совсем горячо и… влажно. От осознания последнего факта ей стало неуютно, растерянность мешалась с непонятным, смутным ожиданием чего-то, и лежать спокойно становилось с каждой минутой все сложнее. Сон упорно не хотел идти к ней, и Тони уже почти решилась встать и найти библиотеку, чтобы почитать, однако не успела.

Раздался звук, больше всего похожий на тихое рычание, и в следующий момент Антония, протестующе пискнув, оказалась в крепких и жарких объятиях мужа, прижатая к его груди. А он еще и придавил бедра Тони коленом, почти полностью ее обездвижив.

– Спи уже, несносное создание! – фыркнул он ей на ухо со смесью веселья и раздражения. – И уйми сумбур в своих эмоциях, я тебя умоляю, я зверски устал за эти дни и хочу просто отдохнуть… – Последние слова он пробормотал уже ей в затылок, щекоча дыханием и снова пробуждая непонятную дрожь где-то в глубине.