Свои и чужие

— Гордон, привяжи линь к штормтрапу и кидай сюда!

Шкипер понимающе кивнул, и через две минуты я уже поймал тонкую верёвку.

— Андрей Саныч, куда здесь можно лестницу привязать? — спросил я, втягивая линь внутрь.

— Однако, вы выдумщик, Геннадий, — задумчиво проговорил доктор. — И почему никто раньше так не делал?

— Так куда?

— А вон, защёлка люка. Но смотрите, тяжёлый груз вешать нельзя.

— Меня-то хоть можно?

— Да, до тонны пожалуйста.

Я зацепил штормтрап и спустился на палубу.

— Гена, что произошло? — спросил Страйкер. — Сегодня утром на борт вошёл новый капитан, и ты знаешь, мне стало казаться, что Васкес был просто ангел. Этот головорез начал…

— Стоп! — прервал я тираду шкипера.

Страйкер изумлённо замолчал. Я достал из кармана свидетельство и протянул Гордону.

— Дарю, — сказал я.

Шкипер с минуту рассматривал бумагу, затем не говоря ни слова, кинулся в сторону надстройки. Через минуту раздался крик, и через комингс, спотыкаясь, выскочил полуодетый мужчина. Вслед ему, разбрасывая брюки и рубашки по палубе, вылетел открытый чемодан.

— И чтоб духу твоего не было на моём судне, — раздалось изнутри, и показалась улыбающаяся голова Страйкера.

Выброшенный человек плашмя упал на пирс, кое-как поднялся, отряхнулся, постарался создать себе важный вид, и грозно прокричал:

— Ты доиграешься, Страйкер! Я буду жаловаться, — он поднял чемодан, не закрывая, взял его подмышку и похромал в сторону берега.

Гордон подошёл ко мне и крепко пожал руку.

— Гена, ты не представляешь, как я тебе благодарен. Что я могу для тебя сделать?

— Доставь мои вещи в Лумумбу. Можешь?

— С удовольствием! — ответил владелец сухогруза. — А ты сам? По воздуху?

Я кивнул, и полез обратно в эфиролёт. Но на полпути остановился.

— Гордон, моя сумка цела?

— Сейчас принесу, — ответил шкипер.

Чрез минуту я, ухватив барсетку, продолжил подъём.

— Штормтрап забери себе, пригодится, — крикнул мне вдогонку Страйкер.

Новая Земля. Свободная Африканская Республика. Кейптаун. 25 год 3 месяц 06 число. 11:50

Нам повезло. Эфиропоток бил всего в ста метрах от самолётного ангара на аэродроме. Доктор Семёнов аккуратно посадил свой аппарат прямо в центр призрачного гриба, посмотрел на меня и сказал:

— Не знаю, как вы, Геннадий, а я безумно голоден. Предлагаю добраться до ближайшего кафе и основательно перекусить.

— Согласен, Андрей Саныч. В дорогу тоже не мешало бы купить продуктов. Кстати, а почему у вас радио выключено?

— Оно неисправно. Бандиты Бандервильда в первую очередь вывели из строя связь.

— Что же вы не сказали? Может, я бы починил, пока летели.

— Гена, вы пару часов, как стали себя нормально чувствовать. А я был занят управлением.

Ни слова не говоря, я подошёл к радиостанции. Задняя стенка была раскурочена, провода аккуратно откушены. Пару минут ушло на соединение, я щёлкнул тумблером, но ничего не произошло.

Я вошёл в транс, и внимательно посмотрел на радиопередатчик. Потоков энергии не было, все вибрации обрывались на маленькой входной плате.

Я провозился не меньше получаса, прежде, чем понял, что просто вырван с мясом весь блок предохранителей. Соединить напрямую было делом пяти минут.

— Доктор, — насмешливо сказал я. — Если бы вы только взялись за передатчик, сейчас у нас была бы связь.

Я пощёлкал каналами. Сначала было тихо, потом сквозь помехи прорвалась какая-то разбитная мелодия, наконец на девятом канале радио прокашлялось, и раздался удивлённый голос диспетчера аэропорта:

— Эй, НЛО, сколько можно вызывать? Повторяю, это башня, а вы кто такие?

— Экспериментальный сверхдальний вертолёт Русской Республики, — важно ответил в микрофон Семёнов.

— А что молчали? — не переставал удивляться диспетчер.

— Радио вышло из строя. Только починили.

— Эй, русские, — с насмешкой сказала башня. — Вы заметили, что промахнулись? Лётное поле к востоку от вас.

— Не волнуйтесь. Мы специально сели именно сюда. Нам так удобнее.

— Ну, как хотите. Но за стоянку я с вас всё равно возьму.

Такси стояли прямо возле выхода из аэропорта, совсем как дома. Три разнокалиберных внедорожника. Правда, за рулём, в отличие от Москвы, сидели не кавказцы, а негры. Мы, не выбирая, плюхнулись в первую попавшуюся машину. Тут же в окно заглянула фиолетово-чёрная физиономия, и грозно крикнула:

— Эй, это я первый в очереди. Колбаса, ты обнаглел, чужих пассажиров забирать?

Водитель обернулся, и обречённо развёл руками. Пришлось выходить, пересаживаться в следующую машину.

— Вот гад, — вместо приветствия сказал водитель. — Он всегда так, чуть зазеваешься, уже пассажиров увёл. Вам куда?

— В центр, — важно ответил Семёнов.

Есть хотелось настолько сильно, что я был готов выпрыгнуть на ходу возле первого попавшегося кафе. Однако, Андрей Александрович, видимо, точно знал, куда нам надо, потому что время от времени подавал водителю указывающие реплики. Наконец, остановились, и я с радостью вышел из машины прямо возле характерных столиков на улице.

— Геннадий, закажите пока обед, я через минуту буду, — попросил доктор, и, не дав мне ответить, скрылся за углом.