Свои, родные, наши!

Ну, разумеется, на презентацию Лиля все же пошла. Невозможно было оскорбить добрейшего Ивана Илларионовича и не появиться!

К ее изумлению, народу собралось – море. Еще бы, книжки запрещенных авторов, книжки русских эмигрантов – и одна авторша-эмигрантка собственная, ветровская: Лилия Камышева! Ее книгу Ростопчин переиздал уже в Москве, в том совместном предприятии, которое организовал с Сергеем Морозовым, сотню экземпляров привез в Ветровск – и пожалел, что не привез больше. Книжку расхватали мигом, Лиля устала давать автографы. Было очень приятно, что это видят отец с матерью, Родион, Аришка – и даже Катерина, которую черти принесли из Москвы и которая снова водворилась в Дом с лилиями.

Немалую ложку дегтя в эту солидную цистерну с медом подлило появление Сергея, который пришел в сопровождении какой-то хорошенькой блондиночки по имени Анечка – как оказалось, стажерки из его редакции.

Ну, тащить какую-то стажерку из Москвы в другой город можно только в том случае, если неохота с ней расставаться, мигом сообразила Лиля – и ожесточилась. Она следила за Сергеем злыми глазами – и украдкой вслушивалась в его разговор с Ростопчиным.

Тот сетовал, что московские типографии гнут огромную цену, считая, что издатель-эмигрант ворочает баснословными деньжищами, а так как это не соответствовало действительности, выпуски тиражей становятся невыгодными. Внезапно вмешался Родион, который, конечно, тоже не спускал ревнивых глаз с Сергея и держал ушки на макушке.

Родион рассказал Ростопчину, что был в Ветровске председателем горисполкома, что у него остались связи и в типографии, и на бумажном комбинате, так что он, Камышев, вполне может ими тряхнуть и изрядно сбавить цены на заказы. Новому издательству есть прямой смысл перевести тиражи в Ветровск. Здесь же нетрудно устроить склад готовой продукции, отсюда и отгружать книги в торговые точки. На складе вполне может заведовать Лиля.

Сергей возмутился, однако Ростопчину предложение Родиона показалось весьма дельным. Решено было попробовать.

Лиля не сомневалась, что Родион пойдет на все, чтобы обставить Сергея. Ну что ж, это ведь на пользу делу! А Сергей пусть остается со своей блондиночкой. Это же надо, просить Лилю выйти за него – а на другой день притащить с собой какую-то стажерку! Нет уж, теперь он останется у разбитого корыта, а Лиля – хватит, насиделась около него!

Она не ожидала, что сегодняшний успех придаст ее бывшему мужу решимости взяться, наконец, за то, к чему он никак не решался приступить.

Тем же вечером Родион пришел к ней в спальню. Якобы для того, чтобы еще раз поздравить с выходом книги, с большим успехом… Голос его так дрожал, он так нервничал, что Лиля насторожилась.

И не зря.

– Лиль, тут… такое дело, – взволнованно заговорил Родион. – Черт… не знаю, как начать…

Он постоял, глядя в окно, за которым сгущались сумерки, потом обернулся.

– В общем… Давай снова поженимся.

Лиля взглянула на него с изумлением и испугом. И жалостью, потому что заранее знала, что ответит.

– Я не смог тебя забыть, – твердил Родион. – Я все эти годы любил тебя. Ты когда уехала, я… я смысл жизни потерял! Ты знаешь, я спать по ночам не мог. Незачем было просыпаться!

Да, было жаль его, нестерпимо жаль! И Лиля знала, что виновата перед ним. Но… Они это уже проходили. И Лиля больше не хотела повторять прежних ошибок – даже если это причинит боль человеку, который верно и преданно любит ее.

– Родя, нет, – сказала решительно.

Его как будто подкосили эти слова. Камышев упал на колени, взмолился:

– Но мне никто, кроме тебя, не нужен, ты это понимаешь?! Никто, только ты… Так оказалось, что я в этой жизни однолюб!

– Не надо всего этого, – с болью ответила Лиля. – Встань.

– Но ты же приехала… ты вернулась… – твердил Родион, не в силах поверить в отказ.

– Домой вернулась, – твердо сказала она. – Но не к тебе.

– Лиля, да нет, нет! – Родион почти плакал. – Ты отказала Сергею – я это слышал случайно, я дома был, когда вы разговаривали… Ты даже не сказала Аришке, что я не родной ее отец. Я понял, что ты хочешь вернуться в семью, Лиля! Я тоже этого очень хочу!

– Родя! – Лиля тоже чуть не плакала. – Между нами уже никогда ничего не будет. Понимаешь?!

– Нет, нет! – бормотал Родион, целуя ее руку.

– Лилия Михайловна! – Дверь распахнулась, на пороге выросла Катерина – и остолбенела, увидев отца на коленях перед разлучницей, целующего ей руки… С трудом смогла договорить: – Звонил ваш издатель, просил ему перезвонить, он завтра улетает…

– Дверь закрой! – крикнул Родион с такой яростью, что Катерину как ветром сдуло.

Лиля вскочила, отняла руку.

– Все перегорело давным-давно, – пыталась она объяснить. – Прости…

– Я понимаю, – выдохнул Родион убито, с трудом вставая с колен. – Это ты меня прости…

Он вышел – сгорбленный, постаревший…

Лиля только вздохнула, глядя ему вслед.

Ничего не вернуть. Ничего!

* * *