Своя игра - 2. Между Мраком и Светом

— Это часть наследства, оставленного папашей. До войны старик был пиратом и орудовал на Рифовых морях. Грабил корабли Мадуарской империи и продавал добытое в мелких портах Оргойского королевства, и других, что имеют выход к этим морям. Взятое с кораблей королевств, напротив, сбывал на побережьях империи. Все шло отлично, однако вскоре после начала большой сухопутной заварухи между Мадуаром и Оргоем то же самое понеслось на воде. Обстановка накалялась с каждым месяцем, чуть моря не вскипели. Старый Гамбар не стал дожидаться, пока сварится в этом котелке, продал корабль, распустил команду, а сам с несколькими преданными людьми обосновался здесь. На сегодня из них живы только Рудж, бывший у Гамбара боцманом, да чокнутый Шлим, которого ты наверняка видел у ворот просящим милостыню. Конечно, Мэлори после смерти отца ни за что не удалось бы удержать таверну за собой: слишком лакомый кусок, слишком большой доход дает. Однако помогло то, что Гамбар прославился на Разбойничьем тракте как человек широчайшей души. Его все здесь любили, и многие остались обязаны. Соответственно, и дочку любят, — она при таверне выросла. Ну и Рудж за нее горой. Считай каждому новому человеку он рассказывает, как в детстве качал ее на коленке, а после смерти матери и сопли вытирал, и в постель укладывал. И когда услышишь, как он говорит, и увидишь, какое у него при этом лицо, сразу сообразишь, что он за девчонку жизнь положит не задумываясь.

Тут Меченый прервался, поскольку нам принесли еду и пиво. Доставила их не Лина, а одна из младших официанток — хрупкая и миловидная эльфийка с розочкой в прическе, почти вдвое ниже и в двенадцать раз легче начальницы.

— А что значит «комната с сохранением»? — спросил я.

— За оставленные там вещи отвечает хозяйка. Третий этаж постоянно под наблюдением. А на втором следи за своим хламом как хочешь, и если не уследил, сам ищи воров. Обычно ничего не пропадает, — но народ всякий встречается. Бывает, обчистят — и деру. Ищи потом их.

— Ты, конечно, на третьем? Блин, надо было рядом с тобой номер просить! Вдруг свободный был.

— Не, я на втором. И там еще три человека со мной в комнате. Куда мне на третий? Мэлори и так под честное слово поселила. Вот поправлю дела…

— А чего не сказал? Раз она тебе открыла кредит, я тем более открою.

— Братишка! Я тебе и без того скоро окажусь прилично должен. А я не люблю залезать в долги слишком глубоко. Ты мне уже обещал оружие и доспехи. Свои я тут же продам, но не смогу возместить тебе даже часть суммы — потребуется докупить то, чего у тебя нет. Обворовать меня не обворуют, не думай. Это у тебя глаз не наметанный — можешь не понять, кого стеречься. Я пойму. Клянусь преисподней, я бы хотел, чтоб меня обворовали! Получил бы с мерзавцев втрое. Но никто не возьмется. Плохая репутация — тоже репутация; а на тракте самая лучшая — отвратительная. Ни один местный бандит не свяжется со мною из-за того, что на мне, и даже из-за того, что дашь ты. На залетных надежды мало. А когда из меня золотые сыпаться начнут, так я и сам комнату на третьем сниму.

Подкрепившись, мы отправились в оценочную. Там уже сидели на скамьях приглашенные Руджем скупщики. И владелец оружейной мастерской при таверне, коему предполагалось сбыть оптом требующие ремонта доспехи.

— Так будет быстрее, — сказал распорядитель. — Потеряешь немного. Или хочешь платить за ремонт и потом продавать?

Я оглянулся на Меченого.

— Не советую тянуть, — буркнул он. — Зачем тебе мелкая суета при твоем фарте? Лучше сделай еще заход в лес. Там осталось полно охотников, а у тебя отлично получается разбираться с ними.

Я прикинул варианты — и мысленно согласился. Некоторые коммерческие навыки воину необходимы, однако усиленно их развивать ни к чему, особенно при больших затратах времени и сомнительной выгоде.

— Будь по-твоему, — сказал я Руджу. — Командуй парадом. Доверяю. Только пусть Меченый сперва выберет себе что захочет.

Распорядитель кивнул. Меченый тут же снял пояс с клинками, стянул кольчугу, подкольчужницу, и сложил их на телегу-прилавок. Вызванный с конюшни мальчишка сбегал в таверну за шлемом каторжника. После чего Меченый придирчиво, но быстро подобрал для себя новую броню и оружие.

— Мое старое тоже в продажу, — сказал он Руджу. — Отдельно.

— Как скажешь.

С оружейником распорядитель договорился моментом, а скупщикам устроил аукцион. В итоге я получил даже больше, чем рассчитывал. Меж тем к оценочной прибрел какой-то лохмач и стал придирчиво осматривать продолжавших стоять снаружи тяжеловозов. Мы хорошо видели все его действия сквозь распахнутые двери помещения. Понятно — еще один скупщик.

— Этим лошадям не нравится трава на лугах Гуго фон Грюнберга, — сказал я, повысив голос до слышимости во дворе. — И в землях поблизости их тоже лучше не пасти. Сущий яд там, а не трава. Можно потерять всех животных.

Лохмач расплылся в довольной ухмылке:

— А ты клевый парень, я погляжу! Добудешь еще коней — возьму с удовольствием! Этих беру без торга. Рудж, называй цену!

Рудж упрашивать себя не заставил.