Своя игра - 2. Между Мраком и Светом

— Оказывается, здесь все культурно, — с легким удивление сказал я, когда мы вернулись в обеденный зал.

— А ты думал, что преступники только тем и заняты, что выпускают друг другу кишки? — усмехнулся Меченый. — Нет, братишка. Убедишься еще: в большинстве мест вдоль тракта идет вполне нормальная жизнь. Во многом даже более нормальная, чем в цивилизованных землях. Скорее тебя обдурят на главной рыночной площади столицы, чем тут. Потому что тут обманщика по судам не потащат — сразу ответит кошельком или головой. И кому охота рисковать? Желающие находятся, но мало. Опасно лишь там, где орудуют шайки лихих — эти не признают никаких законов, ни королевских, ни разбойничьих. Остальные территории поделены между бандами от нескольких человек до нескольких десятков. Они собирают дань с крестьян…

— В Гинкмаре и крестьяне есть?

— А то! Постоянно бегут сюда от произвола знати и непосильных оброков. Не будь их, цены на жратву взлетели бы выше небес. Мужики платят бандам десятину и обеспечивают продовольствием экспедиции против нечисти. Остальное оставляют себе или продают в свою пользу без каких-то дополнительных пошлин. А дворяне и король даже до войны забирали треть урожая и приплода от скотины. Сейчас — половину. Не считая разовых поборов, с которыми не стесняются. С торговцами то же самое. За проезд по тракту контрабандист отстегнет гораздо меньше того, что придется отдать на патрулируемых дорогах.

Мы неспешно попивали пиво. Я в основном задавал вопросы — Меченый отвечал. Периодически в зал заглядывала Мэлори. Как мне показалось, гораздо чаще, чем того требовали интересы хозяйки харчевни. Я чувствовал нарастающее возбуждение. Конечно, это из-за меня. Девочка не из стеснительных, а молодежи тут мало. Видно, надоело ей спать с прожженными бандюгами возраста Меченого и Руджа. Или просто потянуло на свежачок.

Ну а я что? Ничего не имею против! Только учти, подруга: активных действий ты от меня не дождешься. Я с дороги, я устал, и за последние дни меня неоднократно пытались убить. Я расслабиться хочу. И нафига, кстати, проявлять инициативу, когда ее так неприкрыто проявляет другая сторона.

Почувствовав, что слегка отяжелел от выпитого, я поднялся в свой номер «люкс» на третьем. Дверь толщиной как в банковском хранилище имела квадратное оконце, через которое постоялец мог принять заказ от прислуги, не впуская ее внутрь. Откинул заслонку, взял корзинку, закрылся; съел и выпил содержимое — выставил опустевшую тару в коридор… Кровать напоминала нары, только со спинками. Зато на ней лежал самый настоящий тюфяк, набитый соломой, а не просто солома. В углу стоял запирающийся на висячий замок сундук — я легко поместился бы в нем вместе со всем имуществом и Люцифером. Еще в комнате был стол из едва оструганных досок. И массивный грубый табурет, которым один тролль мог бы убить другого с первого удара.

Света через единственное окно проникало немного, потому что его закрывали деревянные жалюзи. Разумная мера предосторожности, мешающая поймать стрелу снаружи, если кому-то сильно насолил, а держаться подальше от окон пока не привык. Ставни, сейчас распахнутые, в закрытом состоянии пробил бы лишь тяжелый осадный камнемет. Удержать крохи дневного тепла ночью они тоже помогут. А стекла на окне, естественно, не было: средневековье — это вам не инфантильный двадцать первый век. Холодно стало? Растопи камин. Все еще холодно? Попроси служанку принести горшок с углями и поставь под кровать. Еще холодно? Достань горшок из-под кровати и усядься на него обмороженной жопой.

В общем, по цене покоев для дворян я получил тюремную камеру, только закрывающуюся изнутри, а не снаружи. Ну, и на том спасибо.

Вызвав в интерфейсе карту, я оценил свое местоположение. Таверна располагалась достаточно далеко от окраин Гинкмара, чтобы загодя услышать о приближении карательных отрядов короля или герцога и отвалить в лес. И в то же время отсюда сподручно делать грабительские вылазки на Ревский тракт, пока доподлинно не разузнаю, кого можно безопасно грабить прямо на месте. Эх, развернусь!..

Разувшись, я потоптался по тюфяку, стараясь придать пучкам соломы возможно более сглаженный рельеф, снял броню и улегся на кровать. А ничего, прикорнуть можно. Не намного хуже подстилки из лапника… Проснувшись три часа спустя, хотел дернуть за шнурок для вызова прислуги и заказать пива, но тут затарабанили в дверное оконце. Открыв его, увидел рожицу Мэлори. Ах ты бесстыжая пиратская дочка!

— Зашла спросить, не надо ли тебе чего, — сказала она. — А то вдруг постесняешься сказать.

— Надо, еще как надо! — ответил я, распахивая дверь. — Хочу видеть тебя вблизи и всю. А через дырку обзор плоховат.

Девушка вошла в комнату и небрежно захлопнула дверь ногой. Закинула голову, разглядывая мое лицо, провела по нему ладонью.

— Кто это тебя так разукрасил?

Я тоже невольно ощупал свою физиономию. В смысле? Меня никто не трогал! Я же просто спал!

Потом вспомнил.