Своя комната

«Назовем несколько великих поэтов последнего века: Кольридж, Вордсворт, Байрон, Шелли, Лэндор, Китс, Теннисон, Браунинг, Арнольд, Моррис, Россетти, Суинберн – на этом можно остановиться. Все они, кроме Китса, Браунинга и Россетти, окончили университет, а из них троих только Китс, умерший молодым, в расцвете лет, жил в бедности. Это может показаться грубым, и это очень печально, но правда такова: теория о том, что поэтический гений дышит где хочет и равно расцветает в богатстве и бедности, крайне далека от истины. Правда такова: девять человек из этих двенадцати получили университетское образование, а значит, у них были средства на лучшее образование в Англии. Из оставшихся троих Браунинг, как вы знаете, преуспевал, и я готов поспорить, что, будь он бедняком, он не смог бы написать «Саула» или «Кольцо и книгу» – так же как Рёскин не написал бы «Современных художников», не будь его отец преуспевающим дельцом. У Россетти был небольшой доход, а кроме того, он писал картины. Остается лишь Китс, которого рано прибрала Атропос, как и Джона Клэра в сумасшедшем доме, и Джеймса Томсона, который с горя принял настойку опия. Это ужасные факты, но надо взглянуть им в лицо. Совершенно очевидно (и крайне позорно для всей нашей нации), что вследствие некоего изъяна в нашем обществе у неимущего поэта нет ни малейших шансов выжить – не было их и двести лет назад. Поверьте мне – почти за десять лет я побывал в трехстах с лишним начальных школах: сколько бы мы ни разглагольствовали о демократии, у английского ребенка из бедной семьи не больше шансов обрести интеллектуальную свободу, необходимую для становления великого писателя, чем у сына афинского раба».

Нельзя выразиться более прямолинейно. «У неимущего поэта нет ни малейших шансов выжить – не было их и двести лет назад», «у английского ребенка из бедной семьи не больше шансов обрести интеллектуальную свободу, необходимую для становления великого писателя, чем у сына афинского раба». Вот и всё. Интеллектуальная свобода зависит от материальных факторов. Для творчества необходима интеллектуальная свобода. А женщины всегда жили в нищете: не только последние двести лет, а с самого начала времен. У женщин было меньше интеллектуальной свободы, чем у сыновей афинских рабов. Таким образом, у женщин не было ни малейшего шанса создавать литературу. Вот почему я так настаиваю на важности дохода и собственной комнаты. Однако благодаря трудам неизвестных – увы! – женщин прошлого, благодаря, как ни странно, двум войнам – Крымской, которая освободила Флоренс Найтингейл, и Первой мировой, которая шестьдесят лет спустя открыла двери для обычных женщин, мы стоим на пути исправления. Иначе мы бы не собрались здесь сегодня и ваши шансы заработать пятьсот фунтов в год – и так, боюсь, скромные, – были бы и вовсе мизерны.