Своя мера (СИ)

- Я посторожить попросила. Как батюшка почивать пошел - я и побежала. А то вдруг бы Вася не дождался, да сам зашел, вдруг бы узнал кто. А только он сюда не приходил, мы за забором говорили. После я назад прибежала, сразу в дом, пусто уже было - и не видал никто.

Я решил уточнить:

- И калитку закрыть позабыла?

Та вскинулась:

- Я закрывала! Или и нет - не знаю...

Пришел Гришка, за ним молодой мужик. Из себя видный, одет по городскому - в суконный пиджак и брюки навыпуск. Сразу говорит: "Я от своего слова не отказываюсь". И кланяется: "Прошу руки сестрицы вашей. Хотел я подождать, пока сорок дней минет, да раз уж так случилось". Видно, что меж собой уже переговорили. И то сказать - Гришке теперь сестру пристраивать куда-то надо. Гришка ему: "Вот и приходи тогда". Федора уж улыбается.

Спрашиваю:

- Как же ты с Федорой сговорится смог?

Тот покачал головой:

- Да случайно всё вышло. Я в Лукьяновку по делам заехал, у тетки остановился. А Марьяна как раз Федору за солью или еще за чем к ней послала.

Я уж рукой махнул. Отошел с Фимкой в сторону, только удивляюсь:

- Марьяна тут причем? Стала бы она падчерицу покрывать?

Фимка головой покачал:

- Эх, барин, не связывался ты с бабами. Как бы девка со двора гуляла, а такая бабёнка, да у себя в доме и не замечала? А что покрывала - так девку со дня на день замуж выдавать надо. А если убёгом уйдёт - с собою много не унесёт, всё её добро здесь останется. Да и отец не простит, с нею больше знаться не будет.

Призадумался я. А если бы отец их застал? Дочь бы запер, да куда на сторону выдал, а его, глядишь, и прибил бы. Да такой бы просто так не дался. Вроде все причины у Василия есть, и зайти во двор мог. А как без доказательств на мужика указать? И карту как бы он забрал?

Или карта у Петровича с собою была - тогда бы вытащил. Но зачем бы Петровичу карту с собою носить?

Обдумать всё надо, да исправника дождаться. А там уж оно покажет.

Исправник к вечеру явился. Немолодой уже, чернявый, жилистый. Всё обошел, на меня глядит косо. Что мужики по деревне болтают - наверняка слышал, да мне ничего говорить не спешил. Последнее то дело - вот так сходу чужого барина обвинять. Приехал вовремя, в нужную избу стал, целый день ходил, всё вынюхивал. Кто его знает, кто таков да кем послан. Я его разубеждать не торопился. Мужиков тот в избу позвал, и я подошел, чуть в стороне стал, и Фимка со мной, в углу приткнулся. Исправник всё ходит вокруг да около, да всё на карту намекает, говорит - всех допрашивать будет. Тут я и говорю:

- Известно мне, у кого карта.

И на Гришку показываю:

- Он наследник, он и взял.

Тот думает, отказываться или нет. Я говорю:

- Отчего решили, что карта пропала? Оттого, что Гришка сказал, что её в кладовой не было? Наверняка Петрович её поближе к себе держал. А Гришка с утра всех к делу пристроил, а сам пошел и перепрятал.

Гришка плечами пожимает:

- Я побоялся, что вернутся тати и отнимут. Сейчас принесу.

Приходит, бумаги потрёпанные приносит. Афанасий сразу:

- Она!

А Гришка дальше:

- Только батю я не убивал. Да и не из-за чего мне было.

Исправник тут же:

- Оснований для обвинений нет. Бумаги я реквизирую, как свидетельство в деле.

Гришка говорит:

- Да забирайте. Мне оно к чему? Без бати мне всё равно никто доли не дал бы.

А я на исправника смотрю, затем на Гришку. Как рядом стали - тут и гадать не о чем. Отчего только сразу не догадался?

Пока они там карту передавали, я к Фимке подошел. Спрашиваю:

- Что же Петрович, тяжелую взял да молчал?

А Фимка так смотрит, как будто издалека:

- Эх, барин... Раз не винил, знать - и не за что было. Подневольный грех за грех не считается.

- А ведь и участок у него взял?

Фимка лишь плечами пожал:

- Если тот опомнился - отчего бы не взять? Раз ребятёнка прижили, общий долг у них. А как она деньги взяла, так значит - всё. Откупился, значит.

Я призадумался:

- Откупился - значит, ничего не должен? А если обязанностей нет, то и прав никаких нет?

Фимка, кажется, маленько удивился моей непонятливости:

- Ясное дело. Я ж говорю - откупился.

Гришка с исправником уже и договориться успели. Смотрю я на них, а сам думаю: "Продолжать дальше или нет?" А всё одно так оставлять нельзя. Подхожу к исправнику:

- Вы ещё Митяя расспросите. Как это вчера никто его не видел? И Афанасий заходил - его не было, и Федора посторожить просила, а шла назад - не видела. А как Гришка пришел - тот уже спит. И еще мне одно интересно - когда это Митяй поутру калитку открытую запирал? Выбежали из избы все вместе, тут его Гришка сразу в контору послал, как калитку он закрывал - никто не видел. Не оттого ли сказал, что открыта была, что сразу в горячке не подумал, как бы это чужие люди во двор попали. А потом выйти ночью побоялся - вдруг бы заметил кто. Да и как бы чужой так быстро топор в закутке отыскал?

Тут исправник уже всерьёз приступил. А Митяй и не отпирается, сразу говорить стал. Как полегчало вдруг ему.