Своя недвижимость за границей

Ну, а дальше, как и следовало ожидать, начался уже настоящий психоз, отнюдь не депрессивный. Она заставила себя походить по конторским адресам разумеется, все типичное не то, стоило ступить на улицу, не говоря о том, чтоб те дома увидеть... В общем, это было безумием, просто тотальным безумием ухнуть все в трехэтажную квартирку, которую вскоре пришлось бы запереть на неизвестно какой срок, ибо - где деньги, Зин? Откуда они потом возьмутся - на самолеты, автобусы и тэ пэ, на житье тутошнее, наконец (да еще, вроде, налоги какие-то), - откуда? Не сдавать же ее тут, в самом деле, внаем - как, кому, вот вздор-то...

Однако небывалая какая-то веселая решимость уже захватила, обуяла, понесла непонятно куда; вспоминалось, как лет пять назад с Машкой, обе на полной мели, вслух мечтали, что б они такое сделали, свались вдруг с неба ба-альшие-бальшие деньги - ну, после того, понятно, как долги б раздали и на жизнь предусмотрительно отложили, - а? Машка сказала, что ей прежде всего хочется купить огромную связку воздушных шаров, теперь, мол, такими классными торгуют, ходить с ними по городу и выпускать, и выпускать по шарику, пока все не улетят; она же тогда представила, как спустится в метро и будет молча подкладывать в коробки музыкантам по приличной купюре - всем: и девочкам-скрипачкам из Гнесинки, и тому мрачному мужичку на "Комсомольской", чья мандолина всегда так горестно-пронзительна, и расхристанной, почти бомжеватого вида тетке, что в длинном переходе на "Театральную" совершенно профессионально исполняет русские романсы, и афганско-чеченским инвалидам с гитарами, что всюду орут дурными голосами свои пусть нестерпимо-графоманские тексты, - всем, всем...

А в конце-то концов, ну должна же она хоть раз в своей жизни совершить какой-нибудь безумный, иррациональный поступок? - и она совершит, будьте спокойны, а то, что суть его банальна, если не сказать по'

Бюрократическая процедура сделки оказалась, вопреки ее тайным надеждам (тогда б уж точно отступилась!..), делом несложным, ленинградская палочка-выручалочка и тут помогла на всех немногочисленных стадиях. На последней, в местном муниципалитете, лишь бегло пожурила за несерьезность прикида - она почему-то решила, что джинсы с клетчатой рубашкой будет самое то, но первая почувствовала себя не в своей тарелке среди посетителей и служащих сего серьезного заведения, где преобладали особи мужского пола в строжайших отутюженных костюмах, пахнущие дорогим парфюмом пополам с крепким табаком... Все прошло быстро, несколько подписей, печатей и вежливых улыбок, после чего ленинградка сказала: ну, теперь все, не взыщи, если что не так, и поспешно укатила к себе назад, даже обмыть это дело времени на сей раз не нашлось.

Оставшись в одиночестве, она долго сидела на скамье у фонтана, пытаясь осмыслить свое новое положение и, так сказать, перспективы. Потом пересекла площадь и, зайдя в мебельный магазин, потерянно побродила среди пошлой, а иногда даже и благородной, но всегда избыточной по ширине и мягкости роскоши; заметив же, что ею заинтересовалась продавщица, поспешно двинулась к выходу. Ей явно был нужен магазин с лежанками попроще и, главное, дешевле - отныне начался период самой суровой экономии...

Дня через четыре все уже было практически готово, и тянуть, вроде, не имело смысла, пора переселяться в собственные апартаменты, как бы это странно ни звучало. Прогулявшись последний раз по деревне, почти пустой в это время дня, она рассчиталась и весьма трогательно распрощалась с хозяйкой, и та, не слушая ее возражений, даже заставила старшего внука-подростка донести ей вещи до автобусной остановки - хотя всех вещей-то было, помимо маленькой сумочки с новыми ключами и документами, лишь замшевый рюкзак, отданный напрокат Машкой, да пластиковый пакет.