Свояченица

"Это уже превращается в наваждение, в дурацкие игры, - бормотала она по дороге, собираясь постучать в соседний дом. - Сколько можно?! Вместо того, чтобы искать выход из положения, думаешь только об одном. Нечего тогда бегать от мужика, только голову дуришь ему и себе...".

Её саморазоблачения прервал вдруг отдаленно-знакомый голос:

- Ой, кто это? Никак, Анютка? Беги скорей сюда, промокла ж вся!

Анна растерянно оглянулась, не понимая, кто это говорит, и тут увидела у дома через дорогу сгорбленную бабку с ведром в старческой коричневой руке, одетую в телогрейку, галоши прямо поверх носков, на голове черно-серый клетчатый платок.

- Иди-иди, чего встала? - махнула она рукой. - Поговорим хоть, а то здесь жителей - полторы бабки и один дедка, вечно пьяный. Словом обмолвиться не с кем! Зато беленькую знатно гонит...

- Да я не одна... вот ищу, чем бы печку растопить, а то... В дороге вымокли. Согреться бы надо, - не было стыдно, но она никак не могла вспомнить имя старухи...

Та догадалась:

- Да ты узнала хоть меня? Я ж бабка Татьяна. Помнишь, вы когда с Борькой приехали к Вере в первый-то раз, я тебя ещё обозвала. Вы ж и расписаны тогда, кажись, не были, а ты уже брюхатая ходила...

Анна, конечно, тут же вспомнила.

- Баба Тата, а можно, я у вас спички на минутку одолжу? Мне только взять кое-что надо - и мигом назад! И зятя своего приведу, он тоже так вымок, а переодеться у бабы Веры не во что.

Она совсем запуталась в собственных объяснениях, точно, как в присказке: "Дайте водички попить, а то так есть хочется, что и переночевать негде!".

- Да по мне - бери хоть что хошь, только приходите! - бабка скрылась в доме, вынесла охапку дров, кусок газеты и коробок спичек, прикрывая их от дождя. - На вот, печурку растопите, да не угорите там! Но потом - уж непременно ко мне. Я вас и молоком козьим напою, и покормлю - чем Бог послал...

Анна, с трудом веря в удачу, сердечно поблагодарила старуху и, разбрызгивая грязь, помчалась по скользкой дороге обратно домой.

- Лёшка! - торжествующе закричала она, высыпая поленья у порога и машинально стаскивая хлюпающие кроссовки. - Смотри, что я нашла!

Как флажком на демонстрации, радостно затрясла в воздухе клочком бумаги, одновременно отбивая спичками в коробке дикий ритм.

- Что, снова будем дом палить? - ехидно поинтересовался Алексей, у которого уже зуб на зуб не попадал.

- Давай-давай, - подгоняла его Анна. - Или не умеешь печки разжигать? Так это не беда, у нас горючее в запасе есть: обольем дровишки и - порядок!

Её тонкая шелковая рубашка тоже успела промокнуть насквозь и противно льнула, словно распутный старикашка, вспоминающий молодость.

Вскоре огонь занялся, затрещал по сухим поленьям предусмотрительной хозяйственной бабки Таты, распространил из устья в горницу благодатное тепло.

Анна снова обвела глазами дом, выдернула, обжегшись о заслонку, одно из тонких полешек, подняла его, как факел над головой и позвала зятя:

- Пойдём, посвечу.

Через несколько минут они вытащили из подпола все до единой бумаги...

- Тебе бы в самом деле надо снять мокрое, - настойчиво уговаривал Алексей Анну. - Смотри, дрожишь вся!

Она замотала головой и прилипла к разогревающимся кирпичам.

- Ну уж, дудки! Ишь какой шустрый: снять! А что я надену взамен?..

От неумолимо надвигающегося на неё Алексея, безжалостно разрывающего своим телом паутину света, её спас бодрый молодой говорок соседки:

- Анька! Ну где вы? Порадуйте старуху, я уж и стол накрыла!

Анна захихикала, увидев разочарование зятя:

- Пошли расплачиваться за дровишки натурой! - и первой выбежала снова под теплый летний душ...

"Кругом все намокло от дождя. Так редко радовало нас что-нибудь утонченно-прекрасное."

Алексей развлекал старую бабку Тату общением.

Он с удовольствием рассказывал о театральных премьерах. Она слушала с не меньшим удовольствием: будто не деревенская жительница вовсе, а светская львица. Анне же казалось чудесным, нереальным и необыкновенным - снова окунуться, как в детстве у бабушки, в таинственный мир театра.

- А вы кто ж будете Аньке с Борькой? - прищурив глаз, проткнула баба Тата Алексея вопросом, не забыв ему при этом налить самогонки. - Давненько он не заезжал! Покойница Вера часто жаловалась: совсем замотался сынок, мать навестить некогда! Деньги, это правда, немалые исправно посылал, не бедствовала она. Да только, какой от этого прок?

Анна, обмерев, пыталась вставить слово, но зять взглядом приказал её молчать.

- Я родственник. Хотим вот домик отремонтировать, чтобы приезжать сюда на отдых.

- Родственник, говоришь? - Старуха оценивающе посмотрела на Алексея. С чьей же стороны? Я тебя тут в прежние времена и не видела.

- Да это мой... - Анна застряла на слове "мой".

- Я дядя её детей, мой сын и они - двоюродные братья. - Пришелся на помощь Алексей.

Баба Тата удовлетворилась объяснением и подозрительность её как рукой сняло: