Своё никому не отдам

А ещё на счёт одежды солдатской пришлось хлопотать. Тут уж Тимофей обо всём, что вызнал в городе, отчитался сполна. Домотканого полотна купить несложно, оно, конечно, ни в какое сравнение не идёт с добротным сукном или иными тканями, что поставлялись для армии, однако служить свою службу способно. И женских рук, чтобы пошить хоть исподнее, хоть мундиры, достаточно. Беда в окраске. То, что сейчас доступно — это луковая шелуха со всякими добавками. И даёт она разные тона зелёного или коричневого.

А хоть бы и так. Оперировать приходится тем, что доступно. Так ему Наталья советовала, и он ни разу не пожалел, что послушался.

А тут вдруг выяснилось, что крестьяне готовы потрудиться на лесоповале и доставке брёвен на склады корабельного леса за те самые расписки, которые он дал пушкарям. Семь бед — один ответ, и Гриша уселся ставить оттиски на бумагу.

***

Возможно, он уже наделал глупостей. Возможно — продолжает их совершать. Но у него есть цель — победа над сельджуками. И на пути к ней не следует быть слишком разборчивым в средствах. В конце концов, выкупить назад эти расписки он когда-нибудь да сможет. А сейчас, когда налажено производство пороха, и опустошённые ради этого лесные склады заполняются, пора придумать, как топить линейные корабли, которых у неприятеля как-то слишком много. Странно даже, ведь леса для их постройки нужно немало. Причём, это не сосны, которыми так богат Ендрик, и даже не лиственницы, а дубы, растущие в землях бриттов. И именно бритты самые лучшие трёхпалубники строят.

Нет, Григорий не эксперт в военно-морских вопросах, но он догадывается, что если кораблю пробить днище, то, скорее всего, он потонет. И чем обширней пробоина — тем скорее это произойдет. И бочонок пороха, плотно слежавшегося бурого пороха, скорее всего, прошибёт в борту любого корабля дыру нужного размера. Осталось придумать, как затолкать заряд в нужное место и запалить его в нужный момент. Вот эти задачи ему и нужно решить. Тогда рысские моряки потопят самые большие вражеские корабли, а уж после этого добить неприятеля на островах будет значительно легче.

Глава 14. Громоздкие решения

Захваченный сельджукский тендер капитан галеры продал одному из городских купцов, и положенная в таких случаях сумма попала в казну. Подумав, Гриша оповестил население, что намерен выкупить свои долговые расписки. Однако несли их вяло, с какой-то даже неохотой. И это возбудило любопытство. Что-то шло не так, как должно. Странное настораживает. Ни Наталья, ни Филипп ничего разъяснить не сумели.

И тут вспомнился купеческий старшина. Если человек принёс деньги в момент сложный, когда умные люди стараются сохранить своё богатство, то, получается, что он глуп. Но самый состоятельный и уважаемый торговец идиотом быть не может, не скопил бы он тогда столько добра. То есть получается, что человек этот необычный. Вот кого нужно расспрашивать о разных странностях.

***

Подумав, оделся царевичем и прибыл в гости в сопровождении нарядных рынд, да и о визите не забыл предупредить заранее. Он ведь не шалопайничать собрался, а серьёзный разговор разговаривать. Однако за столом посидел и из каждого блюда помаленьку отведал, отчего предусмотрительно оставленный с утра пустым желудок наполнился. Хороши повара, радушна хозяйка, похвала им — она не словами выражается, а отменным аппетитом гостя и довольством на его лице. Обрядов же, связанных с подношением чарки и целованием хозяйской дочки на сей раз проведено не было — это условие он нарочно передал с посыльным.

А потом и для беседы время настало. Домочадцы удалились, а охранники вышли на двор, видом своим показывая, какой чести удостоился сей благословенный дом и его обитатели. Так что и тут всё по чину содеяли. Статус, однако, и его публичное выражение.

Вопрос к хозяину давно готов, так что сформулировал его чётко и замолчал, поджидая ответа, который не задержался:

— Понимаешь, Твоё Высочество. Из-за войны торговля начала хиреть. К продавцам покупатели не идут, к мастерам — заказчики. С поставками товаров перебои. А это одни убытки. И вот приметил я, что как только ты крестьянам стал денег давать, так тут же пошло оживление. Потекли монетки обратно в город, а мастеровые снова начали, кто серпы ладить, кто сапоги тачать. Опять же девка из твоих дворовых принялась ткани богатые выносить, зеркала, жуковинье. В ответ купчины стали зерно покупать и складывать его не в городе, где того и гляди супостат всё попалит, а у новой дороги поставили амбары. Так вот и закрутились денежки, и прибыток появился.

Моряки с галер, что сюда наведываются, тоже привозят кое-чего помаленьку. Железо, например, полосовое. Опять же они в кабаки заглядывают вина испить — так и журчит денежный ручеёк. А тут опять же расписки твои появились, так ими люд здешний принялся и пошлину платить, и друг с другом расплачиваться. Они чем хороши — в кубышки не уходят. Золотую или серебряную денежку всяк норовит на чёрный день припрятать, а медяки или бумажки расходует охотней. Вот тебе и весь сказ про странности.