Сволочь

В это время в вестибюле появилась Даша. Нежно-зеленая блузка невероятного покроя делала ее похожей на бабочку.

— Привет, — сказала она, величественно кивнув мне и небрежно скользнув взглядом по Ярику. — Хризантемы? Очень мило. А это кто?

— Это мой армейский друг! — радостно пояснил Ярик. — Мы служили вместе.

— Кто он — я знаю, — ответила Даша. — А ты кто?

— Ничего себе, — покрутил головой Ярик. — Ты что, забыла? Ярослав Шеремет, меня весь институт…

— Вы действительно вместе служили? — Даша повернулась ко мне.

— Ну да, — ответил я. — Я на Дальнем Востоке, он в Подмосковье.

— Это называется вместе?

— Естественно. Армия-то одна.

— Слушайте! — опять оживился Ярик. — Такую встречу грех не отметить. Посидим где-нибудь в кафешке. Я угощаю! Только у меня денег нет, — добавил он. — Я вас в долг угощу.

— Ладно уж, — хмыкнул я, — забей. Я, в принципе, не против. Если Даша согласна.

— А если Даша не согласна? — холодно поинтересовалась Даша.

— Почему? — удивился Ярик.

— Нипочему.

— Даша, — сказал я, — влюбленные должны быть щедрыми. Или это не о тебе?

— Ты про щедрость?

— Я про любовь.

Даша холодно глянула на меня, затем с раздражением на Ярика.

— Хорошо, — сказала она, — идем. И куда?

— В «Шапито», естественно, — сказал я. — Навестим место нашей первой встречи.

Мы вышли из институтского корпуса, пересекли парк и зашагали по Брест-Литовскому. Поздний сентябрь радовал солнцем и осенней свежестью, под ноги, осыпаясь с веток, падали каштаны, выскакивая из колючей скорлупы, как маленькие веселые негритята.

В «Шапито» мы заняли столик в глубине зала. Ярик был весел и трещал без умолку, сочиняя на ходу небылицы о стройбатовских буднях, Даша помалкивала и держалась подчеркнуто холодно. Наконец к нам подошел официант — тот самый молодой человек со смешными усиками под угреватым носом, с которым я так славно побеседовал три месяца назад. На сей раз нос его был чист, а усики отсутствовали.

— Что будем заказы… О, — проговорил он, узнав меня, — какая встреча! Рад приветствовать.

— Взаимно, — ответил я. — Тебя еще не уволили?

— Нет. А ты, я смотрю, перешел на мужскую одежду. Где твоя розовая кофточка?

— Разонравилась, — ответил я. — Даша конфисковала. Окончательно и бесповоротно.

— Помню, помню, — кивнул официант, разглядывая Дашу. — Твоя девушка, да? А это, — он кивнул на Ярика, — твой парень?

— Чего? — не понял Ярик.

— Ничего, — ответил я, похлопав Ярика по плечу. — Мальчик шутит. Он здесь пообвыкся за последние месяцы, избавился от угрей и профессионально обнаглел.

— Я не люблю шуток, — Ярик сурово глянул на официанта. — У меня на них аллергия. Короче. Нам три по сто коньяку. И три кофе. И побыстрей.

— Два, — молвила Даша.

— Что два?

— Два коньяка.

— Почему?

— Я не пью.

— Совсем, что ли?

— Совсем. И не курю, если тебя это интересует. Еще вопросы?

— Достаточно, Даша, — сказал я. — Остальное Ярика не касается.

— Что меня не касается? — не понял Ярик.

— Ничего тебя не касается, — отрезала Даша. — Знаете что, мальчики, я, пожалуй, пойду. А вы оставайтесь, пейте, празднуйте встречу армейских друзей.

Даша выразительно взглянула на меня.

— Как хочешь, — пожал плечами я.

— Даже так?

— А как еще?

— Я что-то ничего не пойму, — проговорил Ярик.

— Тебе, Ярослав, и не надо ничего понимать, — процедила Даша. — Тебе к лицу недоумение. Всего хорошего.

Она поднялась из-за стола и направилась к выходу. В дверях оглянулась. Я с приветливым равнодушием помахал ей рукой.

— Так что будем заказывать? — напомнил о своем существовании официант.

— Два коньяка, — сказал я.

— А кофе?

— Кофе не надо.

Официант хмыкнул и удалился.

— Чего это она? — поинтересовался Ярик.

— Кто «она»? — рассеянно спросил я.

— Даша.

— Ничего. Ревнует.

— Ко мне?!

— Ко всем. И ко всему. И не только меня. Ревнует весь мир ко всему миру. Потому что не все его обожание достается ей одной.

— Ничего себе, — сказал Ярик. — И на черта ты с такой связался?

— Потому что я ее люблю. Дурак ты, Ярик.

— Да-а, — протянул Ярик, — странная штука любовь. Вот, помню, у меня…

— Извини, Ярик, — оборвал я его, — мне в туалет надо.

Оставив Ярослава, я отправился в уборную. Там я открыл кран, дождался, пока потечет похолоднее, ополоснул лицо и глянул в зеркало.

— Все правильно, — сказал я своему отражению. — Королева. Статуя. Дура.

Когда я вернулся, на столе уже стояли два стакана с коньяком.

— Вовремя, — сказал я. — Ты по второй не заказывал?

— Нет, — удивился Ярик. — А надо было?

— Надо было. Чувствую, одной порции сегодня будет маловато.

С неделю мы с Дашей не звонили друг другу. Было непонятно, что возьмет верх: моя привязанность к ней или ее потребность вызывать восхищение. Зато Ярик стал названивать мне чуть не ежедневно, предлагая прошвырнуться по городу в поисках свежей дичи.

— Нужна смена впечатлений, — менторским тоном пояснял он. — Это занимает ум…

— Под какие проценты? — интересовался я.

— Ладно, чтоб не давать тебе повода умничать, выражусь проще: клин клином вышибают.

— Береги честь смолоду, а телегу зимой, — отзывался я.

— Так ты не хочешь поохотиться?

— Хочу.