Сын Человеческий

Пилатус поинтересовался у коhэнов, в чем они обвиняют Арестованного? Они ответили, что Ешуа развращает народ, запрещает платить трибутум Роме565 и называет себя царем Й'hуды (Лк.23:3). Прокуратор обратился к Арестованному: "Rex Judaeorum es?". Скриба, стоящий рядом, перевел566: Ант'h hу мальк( ди Й'hуда( (((((((((( ((( ((((((( ((((((((((?" Ешуа ответил: "Ант милл(льт ((((((((( (((((". - "Dixisti", - передал Пилатусу скриба, теряя в переводе смысловую тонкость ответа (Мф.27:11; Мк.15:2; Лк.23:3).

Тогда прокуратор велел Ешуа войти в преторий (Ин.18:33) и, допросив Его там, вынес приговор: "Damno capitis (приговариваю к смерти)". Затем приказал трубунусу (tribunus - трибун, то есть командир когорты) вывести Ешуа из претория и твердо распорядился: "Tribune, tolle in crucem hunc (Трибун, распни его на кресте)!" (Мф.27:26; Мк.15:15; Ин.19:16).

Т

рибунус вызвал из крепости Антония отряд во главе с кентурионом (centurio)567. И, когда кентурия пришла, солдаты вспомогательных войск (milites auxiliorum) в насмешку дали Ешуа "знаки царского достоинства": одели Его в пурпурную мантию568 монарха, возложили на голову венец, сплетенный из терна, и дали в руки трость вместо скипетра. Затем они ввели Ешуа в преторий и восклицали: "Ave, rex Judaeorum!"569 - и часть из них, становясь на колени, кланялась Ему, а другие - били Его тростью по голове (Мф.27:27-30; Мк.15:16-19; Ин.19:2-3; Orig.CC.II.34)570.

Вдоволь насмеявшись над Ешуа, кентурия отвела Его в крепость Антония. Распятию обычно предшествовало бичевание (Jos.BJ.II.14:9; V.11:1; VII.6:4; Titus Livius.XXXIII.36), и поэтому воины раздели Ешуа, привязали Его к столбу и били (Мф.27:26; Мк.15:15; Ин.19:1), применяя плети с прикрепленными на конце оловянными шариками или дроблеными костями животных, которые разрывали тело до костей (Eus.HE.IV.15:4). Чтобы жертва не скончалась раньше времени, число ударов обычно не превышало сорока (2 Кор.11:24; ср. Втор.25:3).

Б

ыло около полудня (Ин.19:14), и в гарнизоне пропела труба (Vegetius.Epitoma rei militaris.II.22). Тогда кентурия вместе с Осужденным отправилась к месту казни - на курган Гольгольта, до которого от крепости Антония было около 700 метров. Отряд шел, растянутый двумя цепями вдоль дороги, а между этими цепями, неся на себе перекладину креста (Ин.19:17), шел Ешуа, вновь облаченный в свои одежды. Замыкалась кентурия воинской цепью, а за нею следовали зеваки из евреев. Плотники же, оснащенные веревками, лопатами и топорами (Ibid.II.11), уже давно трудились на Гольгольте: они прибыли туда сразу же, как только узнали о приговоре Пилатуса.

Даже при дымчатом солнце хамсина оружие воинов сверкало. Каждый из них был одет в алую тунику, поверх которой блестел панцирь-лорика (lorica), изготовленный из кожи с нашитыми сверху медными пластинами. В правой руке у воинов находилось копье (hasta), а у бедра висел меч-гладий (gladius). Если бы это был настоящий военный поход, то в левой руке воины несли бы щит, на котором был нарисован отличительный знак-дигмат. Кентурион отличался от остальных воинов тем, что на его шлеме красовался посеребренный гребень (Ibid.II.14-18).

Ешуа вконец изнемог. Он упал и был не в силах дальше нести орудие своего умерщвления. Это произошло у стен города. Тогда кентурия встретила некоего Шим'она и принудила его нести перекладину (Мф.27:32; Мк.15:21; Лк.23:26).

Н

аконец, вся процессия пришла к месту казни. По еврейскому обычаю, Ешуа предложили выпить наркотического напитка, но Он, слегка пригубив, отказался пить этот дурман, предпочитая расстаться с жизнью в полном сознании (Мф.27:33-34; Мк.15:22-23). И тогда Ешуа раздели и пригвоздили к кресту, а воины разделили между собой Его одежду.

По романскому обычаю (Suet.Caligula.32; Eus.HE.V.1:44), над головою Ешуа прибили титулус с надписью:

К

оhэны отправились в Храм, чтобы принести ежедневную, а затем пасхальную жертву571. У самого ц'лаба Ешуа сидели воины и следили за порядком (Мф.27:36), а в некотором отдалении наблюдали за казнью верные галильские подруги Основателя (Мф.27:55-56; Мк.15:40-41; Лк.23:49,55; 24:10; Ин.19:25). Кроме этой небольшой группы женщин, Ешуа видел перед собою лишь проявление человеческой низости. В Его адрес раздавались оскорбительные насмешки: "Разрушающий Храм и в три дня созидающий, спаси себя самого!" - говорили одни. "Других спасал, а себя самого спасти не можешь!" - говорили иные (Мф.27:39-43; Мк.15:29-32).

Перед Ешуа предстала картина людской неблагодарности. В какую-то минуту Он подумал, что Отец Небесный оставил Его, и Казненного охватило отчаяние. Силы оставляли Его, и ждать помощи было неоткуда. И тогда Ешуа воскликнул: "Элоhи, Элоhи! льма ш'бактани (((((((((((( ((((( ((((((( ((((((?" (Мк.15:34; ср. Мф.27:46; ЕФ.72).

Небо посерело. Хамсин сжигал землю, и все задыхались. Ржавое солнце дрожало, клонясь к западу. Случалось, в хамсин умирали звери и птицы, а сейчас умирал на ц'лабе Человек.