Сын Эльпиды, или Критский бык. Книга 2

У Исидора появились могущественные враги из знатных коптосских семейств: многие метили на его хлебное и почетное место. Дважды смотрителя караванных путей пытались убить. А потом произошел этот случай со змеей – кобра действительно напала сразу на хозяина и слугу; только старик Меху был ужален первым и умер, а Исидору досталась вторая порция яда, и он выжил!

– И тогда я поняла, что это божественный знак, – прошептала Анхес, широко раскрыв глаза. – Мой муж умер и возродился к новой жизни – как ты, Питфей… Я помогла ему бежать, одним из караванных путей, – в Сирию.

Она улыбнулась.

– Я обманула даже тебя, с твоим чутким сердцем. Ты не осмелился совершить святотатство и проникнуть в тайну дома вечности, взглянув на тело. Тем более на это не осмелился никто из моего народа! Все вокруг думают, что я вдова!

Она всхлипнула.

– Исидор часто писал мне, но уже пять месяцев от него нет вестей… Для нас нет ничего хуже, чем умереть на чужбине!

– Он должен быть жив, ты должна верить в это! – воскликнул я с жаром.

– Должна? Возможно. Но это все труднее, – ответила Анхес с печальной усмешкой.

Я вдруг подумал, что жить в такой неизвестности еще тяжелее, чем похоронить мужа взаправду. Однако я очень надеялся, что Исидор жив… и может быть спасен, так же, как я! Пусть даже боги не любят повторяться!

На другое утро, когда я вышел к завтраку, госпожа была суровой и спокойной. И она сказала, совершенно неожиданно:

– Я думала о твоей судьбе… о том, что есть Маат. Я могу попытаться устроить побег твоих людей. Так же, как моего мужа.

Глава 15

План был остроумным и простым, однако весьма рискованным. Бежать мои карийцы могли только во время переправы или позже, когда окажутся заняты на разборке древних зданий: там их не будут так строго охранять, и надсмотрщики будут глядеть вполглаза. Анхес узнала, где намечены работы, – в окрестностях Уасета, там много заброшенных дворцов и особняков! Жрецы Осириона, величайшего святилища Осириса в Абидосе, и храма царя Сети, где держали меня и моих товарищей, собрались обновлять обиталища своих богов.

Подумать только – новые святыни укреплялись за счет старых; и в городе Осириса существовало место поклонения фараону, названному в честь Сетха, злейшего врага благостного бога… Впрочем, меня не слишком волновали свершения чужих богов и мертвых царей. Главное было – опаснейшее дело, которое предстояло нам!

Анхес сказала, что найдет смельчаков, которые за вознаграждение согласятся напасть на солдат, – тех должно быть немного; возможно, удастся обойтись без крови, если отвлечь охрану. И она наймет речное судно, на котором можно будет спрятать шестнадцать человек.

– Ведь твоих спутников осталось шестнадцать, не больше? – уточнила египтянка.

Я содрогнулся. Как раз сейчас большинство моих товарищей, возможно, умирали в раскаленном чреве горы, добывая золотую руду, или трудились в каменоломнях Сиене6, или вращали жернова.

Я допытывался, можно ли что-нибудь разузнать об их судьбе; и Анхес ответила отрицательно. Задавать прямые вопросы главным жрецам, которые участвовали в сделке, для нее было бы слишком подозрительно; и никто, кроме Хекаиба и его подчиненных, не знал человека, который привез нас на продажу. Маловероятно, что верховный жрец храма Сети интересовался судьбой других невольников, – служители богов самые замкнутые и высокомерные из всех египтян, которые вообще не отличаются терпимостью к другим народам. И даже если бы мы узнали, что сталось с другими карийцами, силы наши были слишком ограничены.

Вдруг на меня снова всей тяжестью обрушился стыд, и я спрятал лицо в ладонях.

– Нас было двести человек… Что все остальные, кому мы не поможем, будут думать обо мне?..

Я взглянул на египтянку. Анхес, неподвижно восседавшая в кресле напротив, шевельнула тонко подрисованной черной бровью.

– Они будут ненавидеть тебя, – сказала моя собеседница, даже не пытаясь утешить меня. – Они будут ненавидеть тебя, пока не умрут. Но благословенная смерть придет к ним скоро.

Она встала, скрестив руки на груди.

– Тебе остается выбирать, экуеша, – будешь ты продолжать мучиться этим и бездействовать или укрепишь свое сердце, чтобы делать то, что от тебя зависит!

– Ты жестока, благородная госпожа, – я усмехнулся, утерев пальцем слезящиеся глаза.

Но эта жестокость была мне необходима. Я наконец-то взял себя в руки! Анхес была права: надлежало сосредоточить усилия на одном, не то мы потерпим неудачу и здесь. И действовать надо было как можно скорее, пока у моих людей еще оставались силы для борьбы… и пока нам не помешал никто со стороны.

И еще – я ни на миг не забывал об Артабазе. Участь моего перса изменилась было к лучшему, в сравнении с прочими; но теперь, сделавшись храмовым прислужником, он оказался связан по рукам и ногам. Карийцев уже, вероятно, отправили на юг; а значит, Артабаз остался за стенами святилища. И вызволить его было гораздо труднее, чем других!