Сын кровавой луны

— Кто знает, как ведут себя те же упивцы в пустом диком лесу, куда никогда не забредают люди? Я же не охочусь на всех подряд. Только на тех, кто уже нападал. А в пустом лесу, например, нападать не на кого. Значит, и убивать тех упивцев незачем.

— Странная логика, клянусь скальпелем, — хмыкнул Эйвар. — А если они убьют потом? В перспективе?

— А может, они мирные? — Мелания снова почесала за ушком свою мышь. Та уже будто бы окончательно разомлела. — Бывают же, например, утшейры, нежить-коты, которые вообще не охотятся на людей. Или те же шельмугры, мертвые кони, которые сами по себе в дикой природе на людей не нападают, если к ним не приближаться, конечно. А под управлением умелого некроманта они и вовсе становятся почти спокойными. Не убивать же всех подряд заранее, впрок, так сказать!

— Именно что убивать, — горячо возразил Эйвар. — Ты меня с ума сведешь, клянусь кишками упивца! Любая нежить — по умолчанию зло!

После этих слов что-то внутри некромантки неприятно перевернулось.

«Любая нежить — по умолчанию зло…» — эхом отразилось в голове.

Перед глазами всплыло светлое мужское лицо с холодными голубыми глазами.

— Нет, не по умолчанию, — буркнула Мелания, не зная, кого пытается убедить в этом.

Думала ли она об этом раньше? Считала ли она на самом деле, что не всякая нежить заслуживает смерти или эта странная идея вспыхнула в ее мозгу впервые вчера вечером? В тот самый момент, когда ее разумное сознание дало трещину, едва окончательно не разбившись о лезвия белых клыков?

— То есть если ночью к твоему дому подползет гуль, ты его не убьешь? — сложил руки на груди Эйвар, продолжая наседать на нее с вопросами.

— Ну, может, он пришел поболтать?

Мелания улыбнулась, решив свести все в шутку. Так было легче. Гораздо легче и проще для ее разума, а то она уже начала путаться в собственных убеждениях.

— А как насчет некрогарпий? — не унимался Эйвар, и от этого вопроса некромантку словно прошила стрела боли и ярости. — После того что случилось с твоим братом, их ты тоже оставила бы в живых?

— Думай, что говоришь, Эйвар, — прорычала она, не замечая, как выходит из себя.

— Я не хотел тебя обидеть, — чуть спокойнее ответил парень, однако все еще чувствовалось, что он не готов прекратить спор, несмотря ни на что. — Но твои слова абсурдны, и ты сама это знаешь.

Мелания ничего не ответила, продолжая поглаживать летучую мышь. Только теперь она делала это скорее механически.

— Ладно, я пойду хлебну кофейку, сделаем паузу, — продолжил Эйвар. — Не злись на меня, я хотел как лучше.

А затем просто вышел из помещения, прикрыв за собой дверь. Некромантка осталась одна. Если не считать ее нового таинственного кожистого друга, что продолжал смотреть на нее красными глазками так, словно что-то понимал в происходящем.

Мелания некоторое время молчала, а потом негромко пробурчала себе под нос:

— Он не имел права вспоминать Маркуса. Не имел.

Летучая мышь склонила голову набок и издала какой-то писклявый звук.

— Потому что это подло! — выдохнула девушка, будто отвечала на вопрос. Было приятно думать, что она снова говорит не сама с собой.

Ее брат исчез почти год назад, на следующий день после своего десятого дня рождения. Он надел новую футболку с вставками из драконьей чешуи, подарок Мелании, и вышел погулять. Правда, далеко от дома ему уйти не удалось. Когда некромантка выглянула в окно, чтобы попросить его вернуться пораньше, увидела нечто ужасное. Прямо с неба на блестящих медью черных крыльях спускалась нежить. Некрогариии, которых в черте Ихордаррина просто не могло быть.

На всю столицу наложены сильнейшие чары, защитная сеть от мертвецов. Это заклятие поддерживалось, обновлялось и улучшалось уже множество веков, защищая жителей от нежити. Собственно, поэтому Мелания и не боялась, что та летучая мышка, которую она так свободно почесывала, была ожившим созданием Тьмы. Ей просто не удалось бы перевоплотиться под гнетом защитной магии десятков некромантов, охраняющих город.

И все же непонятно как, но в тот день некрогариии появились возле их дома. Одна из них подхватила Маркуса огромными лапами с острыми когтями и просто унесла. На ее глазах. А она не успела ничего сделать.

Крики брата до сих пор стояли у нее в ушах. Как и в ушах их матери, выглянувшей в окно в последний момент и видевшей, как ее сын исчез в предательски-голубом небе.

С тех пор их жизнь кардинально изменилась. Мать серьезно заболела. А Мелании пришлось работать за троих, чтобы хватало денег на лекарства и жизнь. Хорошо, что некроманткой она была с детства и к тому времени уже некоторое время подрабатывала нелегальным уничтожением слабенькой нежити. Теперь пришлось утроить количество заказов и браться даже за самые опасные случаи, которые раньше она обходила стороной.