Сын Моржа и Куницы (СИ)

Егор начал понимать внутреннюю планировку здания. Вечером рассмотреть толком не удалось, темно, да и видел дом практически с одного ракурса: когда подъезжал на такси, и когда к воде выходил. Но если судить по широкому внутреннему коридору, усадьбу Моржей выстроили или пяти-, или шестиугольником.

И это казалось очень крутым!

Такой дом — заявка на особенность. Должна быть причина для необычной формы. Квадратные-то помещения и строить проще, да и нарезать на комнаты, кабинеты и прочие склады тоже. И одно дело, когда у тебя комната с эркером, или многоугольная галерея какая, или ещё какой извив архитектурной мысли, придающий основной коробке красоту и вычурность. И другое — если само здание диктует неудобную форму внутренних помещений.

Та же «моешная» — отличный пример. Строители неплохо обустроили трапециевидное помещение с косыми углами, грамотно вписав сантехническое оборудование и мебель, но это явно потребовало дополнительных усилий.

А значит — была причина.

И Егор поклялся разузнать.

Эта тайна заинтересовала. Её можно пощупать. Провести ладонью по кирпичной стене. Покрутить ручки на дверях. Пробраться на склад и покопаться там. Поковырять гвоздиком в замках (ну нет, не настолько ж он глуп!). Померить рулеткой. Даже, может, сыскать в подвале бочки с вином, в одной из которых непременно найдётся тайный лаз! Ведь не бывает подвала без вина, верно? А где вино — там тайные ходы.

Но это потом. А сейчас…

— Сейчас всё? — и Егор неожиданно для себя зевнул. — Очень спать хочется.

— Да, идите, — ответил Балашов. — Утром вас разбудят в восемь, на завтрак.

И Егор убрёл в уже почти родную комнатушку, где он столько приключений за сегодня претерпел. Мелвиг, уложенный на кровать и накрытый одеялом, храпел с посвистом и почти не икал. Куней дрыхла, затворив к себе дверь.

Это вон не вовремя влезший со своей коммерческой справедливостью Егор трудился, шары ловил да на склад таскал. Астральники же послушали, да и спать завалились.

Пусть городские разбираются!

— Не одобряю! — заявил мертвецки спящему телу Егор, не одобрявший такой подход. И зевнул. Завалился на кровать, не раздеваясь, и уснул. Во сне же продолжал неодобрять и возмущаться.

Потому и сон такой дурацкий приснился, видать.

…Приснились часы.

Циферблат, вырезанный из серого гранита, небрежно брошенные на него грубовато кованые золочёные стрелки и кучки мелких рубинов по кругу, складывающиеся в римские цифры по кругу, от I и до XII.

Тяжёлая даже на вид часовая стрелка, похожая на римский меч гладиус, короткая и острая, указывала на самую маленькую кучку, на единицу. Минутную стрелу, с охотничьим остриём-срезнем и сотканными из сусального золота перьями положили остриём к двенадцати.

Тик.

Тик, тик.

Тик-тик-тик!

Минутная стрела поднялась над циферблатом и закружилась, с каждым мгновением всё сильнее разгоняясь, сливаясь в золотистое мерцающее полотно. Дрогнул и пополз золотой гладиус. Рассыпались блеснувшие на солнце кучи рубинов, потекли по кругу, смазываясь в алые ленты.

Вспыхнул и закрутился огненный двенадцатиперстный коловрат.

В лицо дохнуло тяжким жаром.

Дюжина пламенных остро заточенных клинков с гудением надвинулись на Егора, вырезая его из пространства и времени сна и швыряя в небо… такое знакомое небо с тремя лунами.

И тут же роняя в воду.

Как и в тот раз, Егор упал с шумом и брызгами. Едва удержался на ногах, но вымок по грудь, хотя выбросило рядом с берегом, волнами заливало по пояс.

— Хотя бы не так глубоко, — растерянно сказал Егор и побрёл к берегу, раздвигая тяжёлые серые волны, хлюпая промокшими ботинками. Дёрнув плечом, понял, что рюкзак остался там… не сразу и сформулировал, где именно — там. В том мире? Во сне? В реальности? В виртуале?

На берегу вылил воду из обуви, отжал майку, носки и трусы. Как смог, выжал и джинсы. С курткой было сложнее. Так, пожамкал. Выкатил на песок серебристые шары, которые в этом мире в небо не рвались. Наоборот, обрели вес, будто из плотного пластика их отлили.

Суматошно заглянул в левый карман. Шарах был на месте. И, кажется, чуток подрос.

Довольно пялился на хозяина и светился от любопытства.

У Егор от сердца отлегло. Какая-никакая, а компания.

В кармане нашлась и батарейка с проводами. Её Егор засыпал сухим песком, и на время оставил. Раскидал по пляжу одежду, разве что куртку набросил на плечи, в надежде согреться. Да и сам присел на песок, обхватив колени руками и ежась от свежего ветерка.

Шелестели серые волны, накатывая на песок. По небу ползли три светлых пятна, одно полумесяцем. Остро тянуло гниющими водорослями, влажным ветром трепало куртку.

— А что происходит-то? — спросил у мира Егор. — Будут указания?

Шелестели волны. Ветер дёргал за волосы.

— Уважаемый! — крикнул Егор изо всех сил. — Мне что, опять топать на восток?

Мир отвернулся и заткнул уши.

— Я чего-то не увидел в прошлый раз?