Сын Моржа и Куницы (СИ)

Старикашка махнул лапой и в Егора полетели колючие плоды.

Однако и Егор уже был не тот, кем сюда явился в первый раз. Дернув ломиком, шустро отпрыгнул и уклонился, почти все снаряды пролетели мимо. Пара задела за куртку и зацепилась

Лемухори злобно сверкнули глазами. Старикашка тявкнул. Пушистые лапы с каштанами пошли на замах, но медленно, очень медленно…

В голове Егора тикнуло.

Тик.

Тик, тик.

Тик-тик-тик!

Мелькнула золотая стрела с широким наконечником. Просыпалась рубиновая крупа. Тяжко сдвинулся к двойке золочёный гладиус. И ударило жаром газовой печи, ероша волосы и стягивая мгновенно высыхающие губы.

Дюжина пламенных клинков упала на Егора с неба, крутясь фрезой и разбрасывая стружки мира. Тот быстро темнел и исчезал позади, забирая с собой каштаны и зверей.

Чудилось, что разочарованные лемухори пищат, быстро утихая вдали:

— Хасад! Хасад Аймена!

И сверкают воздетые над головами лезвия крошечных топоров.

Бред же, верно?

Но чего ждать от сна. Логика включается, когда мы покидаем сказку и просыпаемся. Вот и Егор проснулся. Завозился на кровати, сел, спустил ноги к полу. Ладони жгло и он выронил на простыню пяток зелёных шипастых плодов.

Егор осторожно ткнул один из них пальцем.

Колючий.

— Это как?!

…Пока Егор с изумлением разглядывал неведомо откуда взявшиеся каштаны, в дверь постучали. И знакомым девичьим голосом позвали:

— Господа гости, прошу просыпаться, через двадцать минут завтрак!

Кажется, это была Рада. Её Егор запомнил плохо, вчера оба раза виделись коротко: она сразу сбежала с рыжей, показывать той туалетно-помывочный комплекс, а вечером занесла еду и исчезла.

Рада постучалась и в комнату Куней. Девицы обменялись парой фраз, и служанка ушла. Рыжая душераздирающе и напоказ зевнула в прихожей, но в мужскую комнату не сунулась. Возможно, хватило вчерашней неловкости. Хлопнула внешней дверью и усвистала.

На своей кровати завозился Мелвиг, — и Егор прикрыл каштаны одеялом. Седой поднялся, кивнул, оделся и убрёл. С утра выглядел намного лучше. Не икал, пузырей не пускал. Морда опухшая, так то не страшно. Егоров отец часто говорил: чтобы заинтересовать женщину, мужчина должен быть чуть страшнее обезьяны. Шутил, поди. Но в каждой шутке есть шкалик шутки и ведро правды.

Егор же остался. Думал.

Ситуация складывалась стрёмная. Признаваться в том, что неведомым образом воспользовался артефактом Моржей и опять попал в Переход — глупо. Или даже опасно. Чёрт знает, как Моржи относятся к неразрешённому применению артефакта. А то, что Пламенную каплю у Егора не отобрали, то наверняка причина в суматохе. Наёмники и Егор вчера отметились по полной программе, устроив шухер пополам с балаганом.

Сегодня артефакт точно отберут и ночные чудеса закончатся.

А было бы интересно добраться до шести или даже девяти. Но пуще всего хотелось на холм, где встретил мелкую девчонку, назвавшуюся внучкой. Возможно, это третий или четвёртый час. Угадать невозможно, слишком мало данных.

Оглядев комнату, Егор вздохнул и пошёл прятать сокровища. Замотал в несвежую майку и убрал в рюкзак каштаны и окаменевший коготь — или что оно там? — мокрицы. Проверил шары. Те, что побывали в Переходе, казались немного плотней братьев-домоседов. Под потолок не рвались, но и карманы, как во сне, не оттягивали.

— М-магия, — с чувством выругался Егор.

Ведь что сказать? Очень интересно, но ни чёрта не понятно!

И… так, погодите-ка!

Каплю-то Куней забрала, ещё в городе!

Егор опустился на стул. В голове ветер свистел, выдул все мысли.

Вернулся Мелвиг и они взялись за уборку комнаты. Ведь всегда есть чего убрать, где подмести, протереть пыль, разложить по местам, застелить одеялом, пропылесосить и даже помыть пол. Был бы пол, а грязь найдётся. Вот и в этот раз Егор бы прошёлся по половым доскам мокрой тряпкой, но за неимением оной вынужден был сделать вид, что и так хорошо.

Вскоре забежали девицы с сервировочным столиком.

На сей раз Куней ела отдельно, к ней столик тоже прикатили.

Быстро смотавшись в «помывошную», Егор вернулся и так же быстро смолотил всё, что осталось на подносах. Сегодня Мелвиг ел мало, клевал как птичка. Зашла рыжая. Покрутилась, попыталась блеснуть энергией, но быстро сдулась. Устроилась на застеленной кровати Егора сидя по-турецки и закрыв глаза.

Нервничала.

Но причин не сказала, как Егор ни пытал. Даже не промычала. И вообще, могла бы на пальцах показать, если говорить лень. Но даже среднего пальца не дождался.

— Квёлая нынче Куней, — тихо шепнул седому Егор. — Холодной водой побрызгать, чтоб ожила?

Квёлая подняла взгляд и метнула молнию.

— Ага, помогла водичка-то.

Квёлая квёло фыркнула.

А потом за наёмниками зашёл Балашов.

«В допросошную?» — чуть не брякнул вослед уходящим астральникам Егор.

Но удержался, сцепив зубы и сжав кулаки. Потёр лицо всё ещё зудящими ладонями и тут же понял, что зря, зря… Сбежал в моешную, тщательно отскоблил руки пемзой и отмыл щеки с мылом. Зуд утих.