Сын Ветра

— Знаешь, мама, я, наверное, стал старый,Раньше был моложе, а теперь стал старый,Ром не в горло, шар не в лузу,Не до бабы, не до блюза,А ещё вчера на части рвал гитару!    Словно тряпку тузик, мама, рвал гитару!

Кешаб качнулся к собеседнику:

— «Вы антис, — сказал он. — И мальчик — антис. Со временем мы бы утратили шанс держать его взаперти. Он стал бы свободен, как и вы. Проклятье, вам это не приходило в голову?» Взрослый Натху сам выбрал бы себе дом, сказал он. А может, жил бы на два дома. Папа, я всё время думаю над его словами. Они сводят меня с ума. Разве это он — Отщепенец? Этот злосчастный мальчик? Это мы отщепенцы! Мы, антисы! Все мы! Мы рождаемся не так, умираем иначе, мы всю жизнь работаем на Ойкумену, в уверенности, что принадлежим к разным расам…

— Ты пришёл ко мне, — казалось, карлик не слышит великана. — И он тоже пришёл ко мне. Вы оба пришли зваными, но по-разному. Старик, я сидел на крыльце и ждал смерти. Старик, маэстро лежал в больнице и ждал смерти. Но я просто сидел, грея свою костлявую задницу, а он поднял свою костлявую задницу и прилетел с Хиззаца на Китту. Нашел себе живые костыли и прилетел.

— Да, — эхом отозвался Борготта. — Нашёл и прилетел.

— И что же? Он сел рядом со мной на крыльце? Предложил вспомнить старые добрые времена? Нет, он взял меня за уши и рванул посильнее. Он хотел оторвать мою костлявую задницу от этих досок. У меня не получилось, но это не вина маэстро. Он умер, но это тоже не его вина. Я сижу на крыльце и боюсь умереть. Он поднимал меня с крыльца и не боялся. Ты понимаешь, Злюка? Он не боялся смерти! И вот маэстро умер, а Папа Лусэро жив. Это ненадолго, но все-таки… И знаешь, о чём я думаю, слушая тебя?

Тень карлика размазалась по стене, превращаясь в чёрный беззвёздный космос:

— Почему я до сих пор сижу на крыльце?!

— Знаешь, мама, всё ты знаешь, моя мама,Одному могила, а другому яма,А тому, который третий,Нет дорог на белом свете,

А на чёрном свете все шагают прямо!    Если чёрный свет, иди, приятель, прямо!

Часть третья

Вопросы жизни и смерти

Глава седьмая

Иди к хозяину, джинн, или Скажешь правду, дам машинку

I

Чайтра

Первым порывом было: звонить!

Срочно!

Связаться с его величеством махараджей… Ладно, не с его величеством — с ответственным секретарем Фиродией. Связаться, сообщить… А что, собственно, сообщать? Догадки и предположения? С достоверностью ниже пятидесяти процентов, как выразился осторожный Самсон? Даже если его догадки верны, и реакция Мирры — более острый аналог реакции Элишевы Коэн на попадание сына-антиса в аномальную зону; даже если Натху там, в зоне — вернее, всё ещё там, в зоне! — где гарантия, что Натху находится именно в той зоне, которая на Шадруване? Да, аналогов шадруванского Саркофага в Ойкумене не обнаружено. Но это не значит, что ничего подобного в Ойкумене нет. В галактике тьма тьмущая неисследованных звёздных систем. Мало ли что в них таится? Мало ли куда могло занести мальчика?

С другой стороны…

Позабыв об аресте, суде и казни, генерал в возбуждении мерил шагами кабинет. Идиот, кричал Бхимасена на себя самого. Кретин безмозглый! Где была твоя голова? В аномальной зоне?! Ведь это же очевидно! Природный феномен?! Ха, тридцать три раза «ха»! И вся Ойкумена на это купилась! Что, если на самом деле Саркофаг — продукт секретных технологий Ларгитаса? Стоп. Гематры… Почему ларги́ пустили гематров исследовать свой секретный объект? Ну да, попробуй не пусти, если планета тебе не принадлежит, а объект считают природным феноменом! «Мои сорасцы также принимали участие в исследованиях, — сказал Самсон Коэн, — но затем полностью их свернули ввиду бесперспективности…» Выходит, гематры обломали зубы о Саркофаг и свернули исследования? Так вот взяли и свернули, ничего не добившись? Гематры? Почему? Потому что телепаты! В смысле, у ларги́ — телепаты, а у гематров своих телепатов нет. Телепаты Ларгитаса — именно они управляют объектом. Мы считаем их банальными слухачами, а они — обслуживающий персонал. Ларгитас сделал рывок вперед и использовал на Шадруване ментальные технологии. Скрестил телепатию с техникой нового поколения…

Фаг! Складывается!