Сыны Дуба (ЛП)

Я больше никогда не встречу равного ему человека, — сказала она себе.

Они доплыли до Левиафана и перенесли детей на борт. Миррима держала Фаллиона на палубе, а один из людей Сталкера побежал за водой. Лоб Фаллиона пылал.

Некоторые члены команды начали тянуть якорь, а другие метались, разворачивая мачты, готовые уступить дорогу.

Сталкер мрачно всматривался в другие корабли в гавани. Четыре корабля. Корабли Шадоата. Он не осмеливался оставить их, чтобы они не погнались за ним.

— Огонь, когда будете готовы, — сказал Сталкер, и его люди подошли к катапультам, подожгли факелы к железным ядрам, обернутым смолой, и отправили шары по дуге в ночь. Два ближайших корабля взяли по шару, и вскоре Миррима увидела, как члены экипажа спешат тушить небольшие пожары.

Корабли были укомплектованы лишь минимальной командой, по два-три человека на борту каждый.

— Это должно занять их, — сказал Сталкер, ухмыляясь.

Член экипажа принес Фаллиону ковш, наполненный пресной водой, и тот поднял голову, чтобы попить. На мгновение он всмотрелся в корабли на винно-темной воде с их маленькими огоньками.

Миррима почувствовала в нем жар, лихорадку, которая внезапно стала взрывоопасной. Затем он вылетел невидимым шаром, который можно было почувствовать, но не увидеть, и ударил по воде.

Пожары усилились, скрутили мачты и захлестнули палубы. Огненный шар перепрыгивал с корабля на корабль; за считанные секунды все четыре пиратских корабля превратились в ад. Их члены экипажа вскрикнули от страха и прыгнули в море.

Сталкер с удивлением всматривался в пожар.

Фаллион улыбнулся. Он слышал шипение пламени и голос своего хозяина, радостно шипевший в знак признательности.

Он использовал свои силы и воздал славу Огню.

Только когда Фаллион убедился, что его огонь сделает свое дело, он сделал глоток.

40

МЕСТЬ МАТЕРИ

Даже волчья сука любит своих щенков.

— высказывание из Интернука

В сумрачные утренние часы Шадоат прошел через туннель под воротами дворца. Каменные стены обуглились и потемнели. Тела тех, кто был слишком близко, когда ткач огня принес себя в жертву, были распростерты на земле, их одежда сгорела, плоть обуглилась и сгорела до неузнаваемости. Двадцать семь человек погибли там, в самом центре пламени.

Некоторые из них были солдатами, другие — пленными. Но, судя по останкам скелетов, ни один из них не был детьми.

Фэллион и Джаз сбежали и забрали с собой Валю.

Шадоат вскипела.

На ее счету были сотни даров выносливости, но даже они едва сохраняли ей жизнь. Исчезли пальцы и ухо, ее правый глаз и большая часть ее зрения. Исчезла лучшая часть ее носа.

Ее лицо представляло собой массу шрамов. Каждый дюйм ее тела был жгучей болью. Она будет жить, но никогда больше не будет красивой.

Ее сын Абраваэль подошел к ней сзади, морская обезьяна ползла за его спиной.

Капитан Сталкер отправится в Ландесфаллен, — сказал Шадоат. – Мы найдем его там.

Откуда вы знаете? — спросил Абраваэль.

У него там жена и сын. Он знает, что я знаю, где они живут. У него нет другого выбора, кроме как спасти их.

– Он будет нас хорошо вести.

Корабли прибудут достаточно скоро. Сталкер будет пробираться в Ландесфаллен с трюмом, полным груза. Ему осталось как минимум шесть недель. Мы облегчим нашу ношу. Если повезет, мы встретим его в доках.

Рианна слушала ушами Утуру, и у нее болело сердце. Ей очень хотелось предупредить своих друзей. Но тело морской обезьяны не отвечало даже на самые насущные нужды. Рианна была пленницей.

Шадоат повернулась к Ухтуру и улыбнулась. Должно быть, она осознала горе Рианны. Она протянула руку и почесала голову морской обезьяны. Хорошая девочка, Охтуру. Хорошая морская обезьяна. Вы поможете нам поймать этих мерзких людей, не так ли? И когда ты это сделаешь, у нас будет для тебя свежее мясо — вкусная плоть молодого мальчика.

При слове свежее мясо Охтуру разволновался и начал кряхтеть. Она несколько раз подпрыгнула в воздух и ударила по земле своим могучим кулаком.

Шадоат жестоко улыбнулась, вглядываясь не в глаза обезьяны, а сквозь них, как будто в разум Рианны, и сквозь шрамы на лице Шадоат Рианна увидела пытки, которые она задумала.

Она скормит Фаллиона морской обезьяне, и Рианна ничего не сможет сделать, поскольку обезьяна сдирает плоть с его тела, отрывая полоски мышц на зубах, а Фаллион кричит от боли.

Той ночью, когда Миррима и Боренсон лежали в постели, а дети спали повсюду, Боренсон оценил ситуацию.

Фэллион тяжело воспринял известие о смерти Рианны.

Я поклялся защищать ее, — сказал Фаллион.

Боренсон был охранником. Он знал, как больно терять заряд.

Мы не всегда можем защитить тех, кого любим, — сказал Боренсон. Иногда, даже после всего, что мы можем сделать, мы теряем их.

— Однажды мне уже удалось спасти ее от стрэнги-саатов, — возразил Фаллион. Может быть, она все еще там. Возможно, ей нужна наша помощь.

Миррима искала повсюду, — сказал Беренсон. — Она просто ушла. Фаллион настоял на том, чтобы потренироваться с клинком перед сном, несмотря на свое изнуренное и ослабленное состояние.