Сыщик Вийт и его невероятные расследования

– Что?! – заорала её невестка, только сейчас заметившая отсутствие мужа. Она заозиралась в панике. – Где?! Как?! Что?! – она приложила руки к груди, закатила глаза и прошептала: – О, я сейчас лишусь чувств!

Капитан растерялся.

– Ну, если граф исчез вместе с моим мужем, – спокойно сказала Параскева Элигатовна, – то я знаю, где они!

– Я тоже! – буркнул Вийт, стряхивая с себя руки матросов. – Фирс, за мной!

И он решительно зашагал к пассажирскому отсеку.

Удерживавшая истопника хватка уже почти не чувствовалась, и тому оказалось достаточно повести плечами, чтобы от неё избавиться.

Вдвоём они ступили в тесный коридор, но свернули не к каютам, а в противоположную сторону.

За ними потянулись все, включая капитана.

Вийт вошёл в дверь с роскошной медной табличкой «Ресторан».

В пустой зале за одним из накрытых белоснежной скатертью столов сидели граф Мйончинский и господин Калюжный. Перед ними стоял на боку штофный бочонок дубового дерева. В коньячных бокалах в руках мужчин искрилась в солнечных лучах прозрачная коричневая жидкость. Половой длиннющим ножом отрезал от головки французского сыра ломтик. Рядом ждали своей очереди другие сыры.

Внезапное появление столь большого количества людей привело всю троицу в замешательство.

В секундной тишине старуха-графиня проложила себе путь к столу, подобрала с подноса серебряную вилочку и вынула из-под ножа полового ломтик сыра.

– О! – воскликнула она, попробовав вкус.

– Beaufort D’ete, мадам! – откликнулся половой, растерянно покосившись на набившихся в ресторан людей во главе с самим капитаном. – Французские Альпы, выдержка двенадцать месяцев, горные травы. Желаете к нему виноград или, может быть, лосося на багетных крутонах?..

– Вийт! – вскричал пришедший в себя Калюжный. – Что с вами приключилось?

Он вскочил, выхватил из рукава белый батистовый платок, плеснул на него воды из графина и шагнул к сыскному надзирателю. Ронислав Вакулович и опомниться не успел, как издатель принялся стирать с его лица сажу.

– А я и не сомневалась, что ты здесь! – ехидно проговорила Параскева Элигатовна.

– Я всегда там, где ты будешь меня искать! – невозмутимо парировал Илай Вениславович.

Детектив, вдруг осознавший, что с ним делают, вынул из рук издателя платок.

– Благодарю вас, господин Калюжный! – сухо произнёс он. – Позвольте я сам!

– А вы… – нимало не смутившись, издатель повернулся к Фирсу. Его взгляд откровенно прошёлся по обмотанным грязным сукном ладоням и тому, что осталось от изорванной рубахи. – Вы…

– Меня зовут Фирс, сударь! – представился истопник, слегка поклонившись. – Татион Ренеевич Фирс. Я помощник барона.

– Конечно, конечно! – Калюжный выхватил из другого рукава другой белоснежный платок, в мгновение ока смочил его в воде и потянулся к чёрному от сажи плечу Фирса, проглядывавшему через огромную дыру в полсорочки.

Татион Ренеевич перехватил руку.

– Я сам, – произнёс он. – Весьма вам признателен!

– Ну-с, – без тени смущения повернулся ко всем Калюжный, – теперь, когда вы пришли ко мне, а я оказался перед вами, что мы все вместе будем делать?

И он потянул за свои усы в строго противоположных направлениях – на три и на девять часов.

Граф Мйончинский всё ещё сидел за столом – в той же позе, в которой его застала ввалившаяся в ресторан толпа.

Переодеться Вийту и Фирсу не дали – всем не терпелось узнать, кто же преступник, так что в деловой салон детектив и его помощник явились в тех же рубахах и столь же грязные. Хоть лица оттёрли!

Адам-Каетан Петрович и Данилюк как раз ползали по каюте на коленях. Поиски тайника шли безуспешно, но энергично.

– Что происходит?! – воскликнул молодой граф, едва увидев Вийта и его помощника.

В салон с каждой секундой набивалось всё больше людей.

– Если позволите, я бы просил вас ненадолго прерваться, – откликнулся сыщик, демонстративно подёргал плотно запертый иллюминатор и, повернувшись к толпе, решительно сказал: – Прошу всех выйти в коридор!

– Однако ж… – стал говорить Адам-Каетан Петрович.

– Так ведь… – одновременно с ним воскликнул капитан.

– Это необходимо! – голос Вийта был строг и требователен.

Образовалась толчея. Детектив терпеливо ждал. Когда каюта очистилась, он под сверлившими его с порога заинтригованными взглядами отворил настежь дверцы пустого шкафа и выдвинул все пустые ящики комода.

– Прошу убедиться, что в комнате нет ничего и никого, – предложил Вийт, протискиваясь в забитый людьми коридор.

Множество голов немедленно завертелись, осматривая каюту.

– Ну да, ничего нет, – согласился Калюжный. В руках он держал коньячный бокал, который ему с большим трудом удалось отстоять в сложнейшем сражении с Параскевой Элигатовной. Битва, однако, продолжалась – теперь натиск толпы грозил расплескать трофей издателя. Жидкость отбрасывала на лицо и одежду Илая Вениславовича загадочные цветные отсветы.

Вийт улыбнулся Калюжному и прикрыл дверь.

Народ заволновался. Послышались непонимающие возгласы. Передние передавали задним, что происходит. Задние напирали, стремясь всё увидеть собственными глазами. Вийта толкали, прижимая к притолоке. Дедуктивист боролся за жизнь как мог.