Т-34. Крепость на колесах

— Ну, что скажешь? — поинтересовался Сергей, разглядывая через отличную немецкую оптику стоящие в один ряд самолеты. Истребители, бомбардировщики, пузатые и даже на вид неуклюжие транспортники. Каждой твари по паре, хотя, как читал когда-то Сергей, такие смешанные авиационные соединения у немцев были не в чести. Выбирай, как говорится, на любой вкус. Надо отметить, было повелителей неба не то чтобы много, однако для их целей хватило бы и одного. Рискованно, конечно, однако не так давно они уже осуществили подобное, и в куда большем масштабе. Так почему бы и не повторить удачную идею?

— Вон тот жеребенок с крылышками подойдет, — ткнул пальцем Громов в стоящую с краю этажерку. Больше всего габаритами она напоминала отечественный У-2. Правда, чуточку покомфортней — вместо открытой кабины вполне комфортабельный салон, в котором могли разместиться двое-трое, да крыльев два, а не четыре. Моноплан, значит. Однако главное, он вполне подходил для их миссии — разъездной самолетик, на который никто не обращает внимания, и тут Сергей мог лишь одобрить выбор старшего товарища. — Пилот только нужен.

— Будет тебе пилот… Кстати, в каком звании?

— Старшой, ты шутник, конечно, однако же времени у нас не вагон. Давай уж, решай что-нибудь.

Времени и впрямь было не то чтобы много. Сразу после их отбытия бронепоезд, оставленный на попечение Ильвеса, который, пользуясь стоянкой, уже заправил его водой, пополнил боезапас и догрузил неплохим антрацитом, должен был вместе с эшелоном сопровождения выдвигаться со станции. Предварительно эту станцию планировалось заминировать, и Сергей не сомневался — все будет сделано в лучшем виде. Благо и умельцы имелись — все же когда создавалась разведгруппа, Громов подошел к ее формированию максимально рационально, постаравшись собрать в нее специалистов разного (а лучше широкого) профиля. Ну а эстонец с его врожденной пунктуальностью добьется, чтобы все сделали, как положено, а не шаляй-валяй. Так что заминируют — и вернутся к точке рандеву, где бронепоезду предстоит учинить немцам еще один погром, после чего, скорее всего, со славой погибнуть. И чтобы успеть до этого знаменательного момента, их группе, ушедшей со спецзаданием, стоило поторопиться.

Оставив Громова вместе с их высокопоставленным пленником сидеть в кустах, молодежь шустро рванула к забору, более всего напоминающему ограду у какого-нибудь задрипанного отечественного скотного двора. По всему видно, что, во-первых, эта часть перебазировалась сюда относительно недавно, заняв под свои нужды летное поле местного аэроклуба, а во-вторых, что ее никто еще не пробовал на зуб. Что же, всегда приятно быть первопроходцем. И первым, кто это ощутил, был часовой, лениво сидящий у шлагбаума (покрашенного, кстати, причем только что), дымящий папиросой и мужественно борющийся со сном.

Из находящейся здесь же будки, сколоченной из тонкого бросового горбыля, доносился негромкий храп. Очевидно, немцы в этот предутренний час решили между собой, что для охраны хватит и одного человека. Интересно даже, как договорились — разбили вахту пополам, или один будет спать сегодня, а второй завтра? Впрочем, это был маловажный нюанс, главное же, что диверсантам противостоял сейчас один-единственный немец, а остальные часовые были слишком далеко, чтобы разглядеть происходящее в только-только начавшей светлеть мгле.

В честной драке бить в спину подло. На войне — тактически грамотно. Часовой даже не успел дернуться, как по горлу его скользнуло что-то острое, а спустя минуту он уже беседовал с предками. Его товарищ в будке пережил напарника на каких-то несколько секунд. В честной драке лежачих не бьют. На войне — добивают…

— Вперед!

До небольшого здания, в нескольких окнах которого неярко горел свет, они добрались одним броском. Откровенно говоря, сами дураки, надо было допросить часовых, ну да умная мысля приходит опосля. А так — придется выяснять на месте. Так, остановиться, привести в норму дыхание… Форма немецкая, так что порядок. Толкнуть дверь… Не открывается. А на себя? Гляди-ка, открылась. Вперед!

Узкий, паршивенько освещенный коридор. Откуда, интересно, летуны берут электричество? У входа будка, в которой, согласно канонам жанра, должна сидеть бабуля-охранник с огурцом в кобуре. Здесь же обнаружился очередной фриц, лениво открывший глаза от дремы, но при виде офицера вскочивший, будто у него в заднице пружинка. Сергей улыбнулся, одобрительно кивнул, поманил пальцем. Немец пробкой выскочил наружу — то ли в верноподданническом рвении при виде погон, то ли просто еще не проснулся окончательно и неадекватно реагировал на ситуацию. Тут же получил кулаком в живот, согнулся — и разогнулся, когда твердая, будто вырезанная из дерева рука сжала его горло, втолкнула обратно в каморку и вмяла спиной в покрытую обшарпанной штукатуркой стену.

— Говори. Шепотом. Медленно. Внятно. Где летчики?