Та, кто задает вопросы

У дверей «Старой Праги», где работала Мирослава, ветер скидывал с переполненной урны и разносил по улице пустые упаковки от чипсов. Матвей поморщился, проходя мимо, оглянулся на деревянные двери с белыми буквами на стекле. Интересно, кому в кланах принадлежит «Старая Прага»?

Кладбище Невинно убиенных встретило тишиной и неподвижностью. Ветер словно обходил стороной это место, и слышно было, как поскрипывает незапертая калитка, как шелестят ветви деревьев. Собачьи останки уже убрали – видимо, сторож. Вот удивился, наверное. Подумал, что тут орудовал собачий маньяк…

Матвей поднял повыше палку, когда над головой зашелестели деревья, и внимательно осмотрелся по сторонам. Он торопился, следовало покинуть эту местность до захода солнца. Ночные ведьмачки Ульяна и Орыся подпитываются где-то неподалеку, наверняка раздобыли себе еще падали.

Вечер был солнечным, ясным, и золотистый свет, просачиваясь через листву, ложился на тропинку яркими пятнами. Лес выглядел спокойным и даже безопасным, но Матвей ему не верил. Шагал быстро и прислушивался, принюхивался, как сторожевой пес. Все казалось ему подозрительным и опасным, поэтому не следовало терять бдительность.

Руська встретила его у плетня дедовой хаты. Она спрыгнула с верхней перекладины, весело помахала рукой и заспешила навстречу.

– Я знала, что ты придешь. Хорошо, что один, без этих взрослых и наглых хлопцев. Только их тут не хватало. Конфеты у тебя есть?

– На, держи, – буркнул Матвей, останавливаясь и оглядываясь.

– Не бойся, тут спокойно. Ведьмы теперь охотятся в другой части леса, гораздо севернее, если идти на северо-восток. Но ты туда не ходи!

– И не собирался. Это ты всегда предупреждаешь ведьм? Ты предупредила их, когда они должны были вернуться к дохлому кабанчику. И в пятницу тринадцатого ты тоже предупредила их, да?

Руська торопливо зажала в руке пакетик с мятными конфетами и покачала головой:

– Ну, они сами умеют, ты же знаешь. Находят меня сразу и расспрашивают, что было и что будет. Они вечно тут шастают, от них никуда не деться. Ты себе пошел в город, в свой дом, а меня туда не пригласил. Что остается делать бедной мавке?

– Уходи отсюда. Уходи подальше.

– А кто тебя предупредит? Я хоть им все рассказывала, но и тебя всегда предупреждала. – Руська возмущенно шмыгнула носом.

– Дура ты, Руська. Если бы ты их не предупреждала, давно бы уже поймали мы ведьму.

– Поймали? Матвей, это ты дурак. Твой прадед поймал бы, я знаю. – Руська возмущенно махнула рукой. – Твой прадед Стефан смог бы справиться. А Вивчары – нет. Вивчарам не одолеть тех ведьм. И главную не одолеть. Ее нынче никто не одолеет.

– А ты знаешь, кто это?

Матвей попробовал схватить Руську, но мавка увернулась и перемахнула через забор. Несколько ловких и бесшумных прыжков, и Руська уже стоит на старых, заросших травой грядках и возмущенно качает головой.

– Конечно знаю. Но не скажу ни за какие конфеты. Ты должен сам найти, ты же внук ведьмака! Это тебя напрямую касается, это твое прошлое. Это из-за тебя все происходит. Стефан первый начал, а тебе расхлебывать, правнук ведьмака.

И Руська скрылась в гуще леса.

Вот же противная девчонка. Наверняка она все это время знала, кто главная ведьма. Знала и молчала.

Матвей направился к дому, открыл дверь и прислушался. Тут было тихо. Прадед Стефан защитил свои владения печатью рода, и только прямые потомки могли попасть в хижину, поэтому бояться и ожидать подвоха не следовало. Но и медлить не стоило.

О том, что Руська разбалтывает все ведьмам, Матвей догадывался. Больше-то некому, по большому счету. Не Вивчары же рассказали о предстоящих облавах, не Жнец же предупредил ведьму, что ночью в лес нагрянет облава от Вартовых. Мавки непостоянны и бестолковы, так всегда говорил дед Стефан.

Итак, за работу.

Карта кланов находилась в одном из сундуков, Матвей знал, где искать. Совсем скоро, смахнув пыль со стола, он расстелил огромный, слегка пожелтевший лист ватмана. Прадед Стефан проделал огромную работу, схематично изобразив каждое семейство в виде дерева с именами и фотографиями.

Семейство Луш нашлось сразу. Три брата. На тот момент, когда Стефан создавал родословные древа, обязанности Жнеца исполнял старший из них. Средний уехал в Европу и остался жить там. Младший родил пятерых сыновей. Фотографии мальчишек были сделаны в начале двухтысячных годов на пленку, поскольку цифровые фотоаппараты тогда еще не были так распространены. Немного размытое фото десятилетнего Григория Матвей рассматривал долго и внимательно. После почесал нос, чихнул (пыли в дедовой хижине было несметное количество). Торопливо свернул ватман с родовыми именами и фотками и убрал назад, в сундук. Пусть лежит там, это самое лучшее место для подобных вещей. Внезапно взгляд Матвея наткнулся на бумажный листочек, небольшой оборвышек, прикрепленный к крышке сундука.

Листочек был такой желтый, что сомнений не оставалось – ему лет пятьдесят, если не больше. Написано на польском, Матвей быстро разобрал слова.