Та, кто задает вопросы

– У вас нет никаких доказательств, пока не найден медальон, – тихо сказал Марьян. – И даже если Мирослава его найдет, все равно доказательств нет. Мать принесла магический амулет, она общается с ведьмой. Это только доказывает, что ведьма по-прежнему орудует в городе, что мы и так уже знаем. Вряд ли Снежана назовет человека, она или слишком испугана, или находится под действием чар. Последнее вернее всего.

– И что? Мы не можем доказать, что был приворот? Даже если покажем травы и ту сухую ветку? – спросила я.

– Все эти штуки, скорее всего, уже уничтожены, а Снежана ничего не скажет. Ты должна понимать, что твоя мать имеет слишком большое влияние на сестру, – пояснил Марьян.

– И что нам делать? – спросил Матвей.

– Ничего. Теперь ничего. Этим будет заниматься Совет. А ваша задача – остаться живыми, о чем я и забочусь.

– Но на Совете все решает Жнец! Главное слово за ним.

– Да, есть свои сложности. Но тут вы ничем уже не поможете, ребятки.

– И все? Будем вот так сидеть, когда у ведьмы похищенные девчонки? – тихо и зло спросила я.

– Совет найдет выход. Только не впадайте в панику и не шастайте по городу в одиночку, – мрачно проговорил Марьян и бесцеремонно налег на картошку с мясом.

Глава пятая. Мирослава

1

После ужина Марьян нахально заявил, что хочет немного отоспаться и до двух часов ночи мы можем спокойно смотреть сериалы, играть в игры и лопать чипсы, но быть начеку. Если услышим что-то подозрительное и опасное, тут же обязаны его разбудить, а после двух часов ночи он встанет и отправит нас спать. Завтра воскресенье, в школу нам не надо, и мы сможем спать, сколько хотим.

Мне это было на руку, потому что я еще не все секреты рассказала Матвею. Конечно, я не могла заговорить о Желанной при Марьяне. Поэтому, едва перестал поскрипывать диван в гостиной, я закрыла дверь на кухню и, сделав себе кофе, уселась за стол.

– Так вот, – тихо, очень тихо заговорила я. – Во-первых, запись в Желанной, где твой прадед Стефан пожелал стать полицаем. Мы должны поговорить об этом. И во-вторых, я постоянно общалась с Тем, кто исполняет желания. То есть я постоянно писала в Желанной. Кроме того, я загадала еще два желания.

Конечно, о последних событиях и сломанной ноге сестры я рассказала довольно скупо и коротко, без подробностей насчет внутренней тьмы и желания отомстить. Рассказ вышел короткий и довольно циничный.

Матвей слушал молча и после какое-то время помалкивал. Теребил на руке кожаный браслет-ленточку с металлическими заклепками, иногда поглядывал на меня разноцветными внимательными глазами. После заговорил, и лишь хрипотца в голосе выдавала его волнение.

– Ты представляешь, какую глупость сделала?

– Ты про сломанную ногу Снежаны?

– Я про то, что ты выбалтывала все секреты неизвестной силе, выполняющей твои желания. Ты же понятия не имеешь, кто может стоять за этим всем. Ты не знаешь, что задействуется, когда выполняются желания, кто может прийти на выпускной.

– Зато я узнаю, кто выполнял мои желания.

– Да какая разница? – Матвей вскочил и прошелся по комнате. – Какая разница, кто их выполняет? Не надо было тебе вообще писать что-либо в Желанной. Дед говорил, что эта книга завладевает людьми и делает их рабами собственных желаний. Давай сожжем ее к чертям!

– Нет. Потому что там есть ключи к прошлому твоего деда. Стефан ведь тоже воспользовался Желанной, и его желания исполнились. Но ты прав, это нехорошие желания, это не про создать семью, родить детей и жить в мире и согласии. Это про отомстить. Я тоже воспользовалась книгой, чтобы отомстить. И тот, кто сделал самую первую запись, тоже хотел отомстить. Но кому мстил твой прадед? За какую вину?

– Ладно. Но Желанная останется у меня. Ты больше не будешь в ней писать.

– А выпускной?

– Да черт с ним, с выпускным! Не ходи на него, и все!

Я ничего не ответила. Молча отдала Матвею книгу и молча следила, как он уносит ее вниз, в мастерскую прадеда. Внутри у меня будто что-то оборвалось. Я понимала, как мне будет не хватать общения с Тем, кто отвечает на вопросы.

Разговор больше не клеился, и мы растянулись, я – на тахте, Матвей – в кресле, вытянув ноги и пристроив под голову маленькую подушку. Еле горела настольная лампа, бросая желтый свет на шторы, за которыми время от времени мяукал черный котяра Матвея, так называемый Скарбник, словно жаловался на свою суровую судьбу.

Спать мне не хотелось. Едва закрывала глаза, как появлялась темная фигура матери, ее покатые плечи, длинные руки с растопыренными пальцами. И слышался низкий голос, такой хриплый и полный ненависти, что сердце останавливалось от страха.

Итак, карты раскрыты и ничего уже не будет по-прежнему.

– Надо освободить Богдана от колдовства, – тихо проговорила я в сумрак комнаты.

– Это сделает Совет, не мы, – ответил Матвей.

И мы оба снова замолчали. Так и сидели до двух часов, а после появился Марьян, встрепанный и сонный, глянул на нас и велел убираться наверх и ложиться спать.

2