Та'рих-и Рашиди

Со ртом, подобным полным яда зубам змеи, и с сердцем, подобным полным гнева желчному пузырю змеи, мы ушли из Балти в сторону Тибета в вилайат под названием Зангискар. Когда мы прибыли туда, посевы еще не поднялись высоко и время для сбора урожая еще не наступило. До наступления сбора урожая прибыл один из глав Балти по имени Танги Сакаб, в прошлом оказывавший нам подобающие услуги, и сказал, что настало время устроить нападение на убийц Кудаша, т. е. людей Суру, увести их в рабство, а мужчин подвергнуть истреблению. Мы тотчас же отправили в Марйул ослабевших людей, а с сильными выступили в путь. Так как на расстоянии одного дня дорога [в Марйул] была опасна, я послал сына моего дяди Махмуда мирзу, чтобы он провел людей через то место. Ночью он остановился там и, поскольку место было опасное, /306б/ держал свою лошадь неподалеку от себя. Во время сна пасущаяся лошадь близко подошла к его голове. Он прикрикнул, чтобы она отошла подальше, и лошадь лягнула его в лоб так, что кость размером с лошадиное копыто вдавилась вовнутрь. На следующий день он прибыл[1167] ко мне, и я, увидев его рану, способом могольских костоправов, держа его сломанную кость, занялся лечением. Об этом я сообщил Танги Сакабу, и Танги Сакаб прислал ответ: “Так как для Вашего прихода сюда возникли препятствия, то если Вы отправите к нам несколько человек, мы возьмем Суру, а пятую часть доставшейся добычи отошлем Вам, и это тоже явится достойной услугой”.

Между Зангискаром — местом моего пребывания, и Сутом[1168], где жил Танги Сакаб, было пять дней пути. Я отправил туда семьдесят человек во главе с Маулана Дарвиш Мухаммадом Каратагом, который был в большой дружбе с главами Тибета, и способного воина Нур 'Али дивана, но оба вернулись с дороги. Прежде чем было принято решение, прошло два месяца в обмене посланиями.

Рана Махмуда ухудшилась. Из-за холода ему было трудно оставаться в Зангискаре, и я был вынужден отправить его в Марйул, а сам задержался с расчетом на то, что когда Махмуд достигнет Марйула, я отправлюсь в Суру и, возможно, найду там средства к жизни. Когда Махмуд добрался до того места, где его в голову лягнула лошадь, он остановился там на ночь, а наутро перед тем, как сесть на лошадь, он обнажил голову, чтобы наложить пластырь. Холодный воздух охватил его раненый мозг, у него закружилась голова и он потерял сознание. К полуденной молитве ко мне прибыл человек и сообщил об этом. Я быстро отправился к нему и в полночь прибыл, — он лежал без сознания. На следующий день он пришел в себя, сознание полностью прояснилось, и на следующий день он был в сознании, а на трегий день стал бредить. На вторую ночь [после этого], отказавшись от общества живых, он отправился по дороге небытия для беседы с умершими. Рашид султан, который был для меня как зрачок глаза, мечом насилия, подобного ресницам красавиц-угнетательниц, казнив моего дядю и его детей, /307а/ ранил мою душу и сердце, и язвы этого еще не зажили, [как произошла смерть Махмуда]. Я не знаю: изменчивая ли судьба учила его жестокости или сама училась у него? Байт.

Тот тиран, который выжег [на мне] сотни пятен жестокости,О боже, у кого он научился этому насилию и гнету?

Поверх этих ран [судьба-тиран] нанесла еще огненные пятна, подобные звездам на небе, и разве недостаточно было боли, что эти [мои] раны она прижгла еще пятнами разлуки с 'Абдаллахом, скребя их, посыпала солью?

Байт:

У меня и так сердце в страданиях и горестях,Не сыпь еще соль на рану мою

Нет могучей руки, которая могла бы схватить [судьбу] за воротник, нет внемлющего стонам, чтобы уберечь от ее гнета. Рубаи:

Крик и стон — от руки твоей, о колесо судьбы!Ты не видишь верных тебе людей, и не ведаешь благодарности,Все дела твои — обида моему несчастному сердцу,

Перед тобой все одно — дьявол или ангел

Весь запас несчастий, который был припрятан судьбой за весь период моей жизни, которая переступила за тридцать и не достигла сорока лет, она разом обрушила на меня. Байт:

Развязывал свой груз на моей растерзанной грудиКаждый караван печали, который прибывал из страны Любви