Тайна

– Майки, глупенький, об этом нельзя никому было рассказывать.

Майки уставился на мать. Она выглядела как всегда, но говорила как-то по-другому. Голос у нее был более мягкий и нежный, ее явно что-то тревожило, она постоянно теребила в руках цепочку. Опустив обезьяну на пол, она вытащила пачку сигарет и уже была готова закурить, забыв о том, где находится. Опомнившись, она вернула сигарету в пачку.

– Хочешь ячменного напитка? – не дожидаясь ответа, она налила его в стакан и долила туда воды. – Вот, выпей.

– Я хочу к папочке. Где он? – спросил Майки, отказавшись от питья.

Тут его мама забеспокоилась, засуетилась, отодвинула стул и побежала к регистратуре.

Майки не слышал, что они говорили, но видел, как медсестра поставила на стол тарелку необычной формы, похлопала маму по руке и пошла к нему. Мама следовала за ней.

Медсестра говорила с ним точно таким же мягким тоном, которым чуть раньше говорила мать.

– Майки, ты же уже большой и смелый мальчик? У меня для тебя грустные новости, твоя мама здесь, и мы все будем о тебе заботиться.

Майки это очень не понравилось. Он почувствовал, что его подбородок начинает трястись и у него не очень хорошо получается быть смелым. Он глубоко вздохнул и кивнул, стараясь растянуть губы в улыбке.

– Ты помнишь аварию, в которую вы попали вчера? – спросила медсестра, а мама так и продолжала нервничать у нее за спиной. – Помнишь, что тебя и других ранило?

Майки снова кивнул. Он не понимал, нужно отвечать или нет.

– Твой папа был очень сильно ранен, и, к огромному нашему сожалению, доктора не смогли спасти его.

– Ох.

Это все, что он нашелся ответить.

– Ты понимаешь, что я сказала, Майки? – медсестра взяла его за руку.

– Вы хотите сказать, что мой папочка теперь в раю? – голос Майки дрогнул, и по щеке покатилась слеза.

– Да, Майки, – вышла из-за спины медсестры мама. – Твой папа умер, но я здесь, и я позабочусь о тебе, как и всегда.

Медсестра похлопала ее по плечу.

– Я вас оставлю сейчас. Вы знаете, где меня найти в случае чего, – и, уходя, она натянуто улыбнулась Майки.

Майки потянулся к матери. Замешкавшись на мгновение, она заключила его в свои объятия. Последний раз она обнимала его когда-то очень-очень давно, и поэтому сейчас ему было неловко и непривычно. Он вдруг понял, что устал держаться и быть смелым, и слезы полились ей на шею. Майки плакал, а мать качала его у себя на руках.

Из беспокойного сна Барбс вывел голос Триши, спорившей с медсестрой.

– Пожалуйста, вы должны пустить меня к нему, я его жена.

«Эта женщина и в пустой комнате затеет революцию», – подумала Барбс.

Учитывая непростые обстоятельства, медсестра держалась просто прекрасно.

– Как я уже сказала, миссис Прайс, ваш муж сейчас в реанимации, и сегодня ему сделают операцию. Его состояние тяжелое, но стабильное. Если будут какие-либо изменения, вы узнаете о них первой. – И она проводила Тришу назад, к соседней с Барбс кровати. – Я знаю, что вам трудно сейчас, но я обещаю, что дам вам знать, как только появятся новости.

– Мне не нужно ложиться, – отмахнулась Триша от участливой медсестры. – Меня сюда только для обследования привезли. Меня обследовали, со мной все в порядке, теперь я бы хотела попасть к мужу.

– Успокойся, Триша, – вмешалась Барбс. – Не забывай, не все выжили. Нам очень повезло, включая Сельвина.

Эти слова отрезвили Тришу.

– Извини. Я просто очень волнуюсь за него. Я люблю его, Барбара.

– Я знаю, что любишь, Триша. Я тоже люблю… любила его, и он по-прежнему отец для Лорейн. Мы все очень переживаем.

Она протянула руку, чтобы взять две таблетки болеутоляющего, которые медсестра оставила на тумбочке. С зафиксированной рукой это было не так-то просто, и она была благодарна Трише, которая подала ей таблетки и стакан воды.

– Она все еще спит? – кивнула та в сторону Лорейн, лежащей на кровати по другую сторону Барбс.

Барбс повернулась и посмотрела на дочь. Глядя на ее загорелое веснушчатое лицо, можно было принять ее за само воплощение здоровья, но на самом деле ее грудь была вся в синяках из-за сдавления ремнем безопасности. Однако она дешево отделалась по сравнению с Петулой, которая не была пристегнута.

– Мам? – позвала Лорейн, пытаясь открыть глаза. Их словно кто-то слепил вместе ради какой-то нелепой шутки.

Барбс протянула к ней руку, но Лорейн лежала слишком далеко, чтобы до нее дотянуться.

– Я здесь, милая.

– Где папа?

Триша подошла и без приглашения присела на кровать к Лорейн.

– Он в реанимации. Меня к нему не пускают, но как ближайший родственник я первая узнаю, если будут новости.

– С ним же будет все хорошо, мам, да? – спросила Лорейн, зная, что мать скажет ей правду.

– Конечно, милая, – жизнерадостно подтвердила Барбс. – Ты сейчас думай о том, чтобы поправиться самой. Ты же знаешь, как отец за тебя переживает.

Лорейн вытянула руки и попробовала сделать глубокий вдох.

– Как же болит грудь!

С другой стороны к кровати Лорейн подошла медсестра и обратилась ко всем троим.

– Миссис Прайс?

– Да, – ответили Триша и Барбс в унисон.

Медсестра заглянула в свои бумаги.

– Кто из вас замужем за Сельвином Прайсом?