Тайна

- Тихо, Леночка. Тихо, маленькая, - сказала она. – Пусть папа полежит немного, пусть отдохнет, он устал, видишь, он устал… - И она снова наклонилась к отцу.

- Алена, пойдем домой! – громко плакала я. Мне было страшно, я не знала, что мне делать с ней, как увести ее. На папу я старалась не смотреть, я, словно понимала, что если взгляну на него, то сойду с ума, так же, как и Алена.

- Алена, Аленочка, пожалуйста, пойдем домой! Я боюсь, я боюсь, Алена, пойдем домой! – я гладила ее по плечу, снова трясла ее и совсем охрипла от плача.

Стало совсем темно. Луна светила сквозь ветви деревьев, все плотнее обступающих нас. Я устала плакать, устала звать Алену, прислонившись к ней, я то ли уснула, то ли просто потеряла сознание.

Очнулась я от резкого толчка. Алена стояла надо мной и сердито смотрела на меня. Взгляд ее уже не казался таким бессмысленным, затуманенным, она словно пришла в себя.

- Лена, уже совсем темно, а ты разлеглась, вставай, нам нужно идти.

Ямы не было, земля была выровнена, и закрыта ветками.

Я шла за Аленой, не разбирая дороги, ни о чем не думая. Ветви больно хлестали по лицу, меня бил озноб.

Дом был пуст. Слепо темнели окошки. Папы больше не было с нами.

- Лена, - сказала Алена, - мне нужно уйти сейчас. Ты останешься и будешь ждать меня. Никуда не уходи из дома, слышишь? Закройся и никому не открывай. Лучше ложись спать.

Она говорила резко, строго и казалась совсем не похожей на прежнюю Алену, которую я знала и любила. Я смотрела на нее и ничего не могла ответить, горло сжало с такой силой, что я не могла произнести ни звука.

Алена взглянула на меня пристально. – Ты почему не отвечаешь? – спросила она. - Ты почему молчишь? Лена! Лена! - она затрясла меня за плечи. - Почему ты молчишь? Отвечай! Отвечай, скажи что-нибудь!

Я молчала, не в силах выговорить ни слова, только испуганно смотрела на нее.

- Ладно, ладно, маленькая, успокойся, - она обняла меня, - ничего, ничего, - она снова взглянула на меня, - мы с тобой потом поговорим, я вернусь, и мы поговорим, хорошо? – она взяла мое лицо в ладони, поцеловала. – А теперь я пойду, закрой за мной дверь.

Она ушла в темноту тайги. Ушла, чтобы больше не вернуться.

Я закрыла дверь на большой железный засов, легла на пол у нашей большой печки, еще хранившей тепло, папа топил ее утром, чтобы мы могли вернуться в теплый дом, но теперь это тепло нашего милого уютного дома никого уже не согреет.

Я закрыла глаза, пытаясь заснуть, но перед глазами мелькали деревья - черные, тянущие ко мне ветви, пытающиеся задушить. Я пыталась крикнуть, позвать на помощь, но ветви обхватили мое горло, переплели его, схлестнули со страшной силой, так что я не могла издать ни звука.

Вдруг я услышала, как, скрипнув, открылась дверь, и вошел отец, я хотела позвать его, но не могла, ветви душили меня. Отец шагнул вперед, его осветил лунный свет, падающий в окно, и я вдруг увидела, что все лицо его черно от земли, что сквозь него прорастают черные ветви, растут сквозь его руки, плечи, ноги, все его тело, и эти черные ветви тянутся, тянутся ко мне! Я закричала изо всех сил и проснулась. За окном светало. Я встала. Я хотела позвать Алену, мне казалось, она где-то в доме. Но не смогла. У меня больше не было голоса.

Я подошла к входной двери, и вдруг мне показалось - кто-то зовет меня, там за дверью. Это папа и Алена! Они вернулись! Я отодвинула засов, распахнула дверь. За ней никого не было. В бледном утреннем свете застыли передо мной деревья. Мне казалось, что они обступили плотной стеной наш дом, что они сжимаются вокруг меня. И тут я снова услышал голос, кто-то звал меня из-за деревьев. Это папа и Алена! Я побежала, и продолжала бежать на эти зовущие меня голоса в полной уверенности, что где-то там за этими деревьями ждут меня отец и сестра.

Я очнулась на той самой полянке, возле холма, черневшего вскопанной землей, просвечивающей сквозь наваленные ветви. Папа лежит в этой яме, вспомнила я, со страхом отступая назад. Где-то за моей спиной шумела река. Где же Алена? Она ушла еще ночью, где же она?

Меня охватил страх, мне снова показалось, что деревья наступают, надвигаются на меня, хотят раздавить, задушить меня. Я подняла голову, вокруг меня кружилась, кричала разными голосами тайга. Я потеряла сознание. 

Глава вторая

Я плохо помню, что происходило дальше. Помню каких-то людей… Они стояли надо мной, говорили что-то. Помню, как меня везли на машине. Как я лежала в небольшой светлой комнате, за моим окном росла молодая тонкая березка, она радовала меня своей нежной хрупкой белизной, потому что не была похожа на черные деревья из моих снов.

Помню высокого полного доктора, ласково говорившего со мной. Но мне не хотелось отвечать на его вопросы, я отворачивалась к стене и часами лежала так. Я не хотела говорить, да и не могла, речь так и не вернулась ко мне.