Тайна богатой вдовы

Мирослава подхватила тёршегося возле её ног кота и уткнулась носом в шерсть.

– Один ты меня понимаешь без слов, – сказала она, – только с тобой у меня никаких проблем.

Дон тихо заурчал, соглашаясь с хозяйкой и успокаивая её. Мирослава опустилась на диван вместе с котом, и все её мысли полностью сосредоточились на голубых перчатках…

Больше всего её интересовало, где они могли находиться теперь…

Потом она включила компьютер и, пожалев о том, что не было рядом Мориса, решила самостоятельно поискать материалы об одержимости любовью лиц преклонного возраста. Она пролистала несколько мистических статей и переключилась на мнение психологов.

Психологи же утверждали, что это своего рода болезнь, настолько сильная зависимость от объекта страсти, что человек способен практически на всё, лишь бы угодить обожаемой особе.

Мирослава сжала виски руками и подумала: «Можно предположить, что Дарский застрелился, узнав о физическом отвращении к себе молодой жены. Решил, так сказать, освободить её от обузы. То есть от себя. Но ей почему-то не верилось, что актёр мог дойти до такого маразма».

– Нет! – неожиданно ярко пронеслось в её голове. – Дарский не стрелялся!

И снова сомнения, ведь дверь была закрыта с той стороны… Актёр перед смертью пытался открыть её. Но силы оставили его. Ключ же остался в его руках…

И снова перед внутренним взором Мирославы поплыли голубые перчатки Снежаны, которые, по словам горничной, она нервно комкала, стоя перед закрытой дверью кабинета мужа. Где они теперь?

Мирослава взяла сотовый и набрала номер Наполеонова.

– Да? – резко гаркнул он в трубку.

– Ты мне нужен.

– Не сейчас! – Шура отключился.

«Ладно, – подумала Мирослава, – подожду». Она отправилась на кухню, достала из морозилки курицу и положила её размораживаться. Потом взяла со стола нежно пахнущий зелёный огуречик и стала грызть его.

Примостившийся рядом Дон потянулся мордой к её рукам, отгрыз кусок от огурца и стал с хрустом догрызать его на диване.

– Поросёнок, – ласково сказала Мирослава, сталкивая кота с дивана.

Тот не возражал, но утащил с собой самый большой кусок огурца. Остальные крошки Мирослава собрала в ладонь и выбросила в мусор.

Наконец зазвонил телефон. Сняв трубку, она услышала сумрачный голос Шуры:

– Сейчас приеду.

– Минутку! Не отключайся!

– Ещё чего-то раскопала?

– Пока нет. Но захвати с собой фотографии с места убийства Дарского.

Наполеонов не стал спрашивать зачем, просто буркнул:

– Хорошо.

Вернувшийся Морис положил на стол коробку с зефиром в шоколаде:

– Это вам от Лёвы.

– Спасибо! Отдал?

– Да.

– Как прошла встреча?

– Нормально.

Мирослава невольно улыбнулась, о Лёве Морис мог говорить только односложно, и решила больше не мучить его расспросами.

Морис тем временем уже заметил разморозившуюся курицу, мысленно похвалил Мирославу за догадливость и стал готовить её к запеканию в духовке. Запахло специями и чесноком.

Мирослава устроилась за столом и стала чистить картошку.

– Я сам.

– Моей голове нужно отдохнуть, вернее, на что-то переключиться.

– Ладно, тогда я нарежу овощи для салата.

– Ага. Наполеонов приедет голодный и злой.

– У вас появились новые идеи?

Она кивнула:

– Но пока не спрашивай, всё ещё очень смутно. А Шуру обязательно нужно будет задобрить.

– У вас для него новое задание?

Она кивнула.

– Нечто на грани невозможного?

– Почти.

Налетевший вечер внёс в открытое окно медовый аромат разомлевшего на солнце алиссума.

* * *

Снежана сидела на скамье в саду и думала о том, что скоро всё завершится, она станет наследницей этого дома и всех остальных богатств, которые успел накопить за свою долгую жизнь Артур Владимирович Дарский.

Она считала, что ему не в чем было её укорить. Она была для него идеальной женой. И он был с ней счастлив, в этом она была уверена, а что касается её счастья… Оно наступит вот-вот. Больше терпеть и притворяться она не могла.

Она с самого детства восхищалась Аполлинарией. Она была для неё всем на свете! Если бы ей предложили выбирать между солнцем и Аполлинарией, она бы выбрала Аполлинарию. Она всегда хотела быть такой, как она!

Но потом произошла ужасная вещь! Аполлинария вышла замуж и переехала к мужу. Тогда мир для Снежаны рухнул! Её душа, как птица с переломанными крыльями, едва копошилась под обломками рухнувшего бытия. Она не находила себе места! Снежана похудела, подурнела, ею завладела апатия.

Оживала она только тогда, когда видела Аполлинарию, и точно бледный слабый росток она тянулась к своему солнцу. Снежана придумывала всё новые и новые предлоги для встречи с ней.

Мать раздражали её частые поездки к Павловым, она укоряла дочь, говорила, что та не даёт тётке покоя. А у неё муж и свои дела.

Но Снежана не слушала и при первой же возможности убегала из дома к Аполлинарии.